Призраки Гарварда

– Пора возвращаться, этот холод меня убивает. Сосед по комнате обвиняет меня в ипохондрии, но мне кажется, у меня просто повышенная сознательность относительно собственного здоровья. Я ощущаю легкую опухоль, когда миллионы стрептококков колонизируют территорию вокруг моих миндалин.

– Миллионы чего?

– Это то, что обыватели называют ангиной.

– Я тебя сейчас удивлю – мы и есть обыватели. Ты же не врач.

– Пока нет. Но скоро получу докторскую степень. Сегодня должен прийти ответ из аспирантуры, на которую я подал заявку в Кембридж. То есть в Англии. Я буду работать в Кавендишской лаборатории под руководством профессора Резерфорда, Эрнеста Резерфорда.

– Большое светило?

Кади услышала тяжелый вздох.

– Он всего лишь всемирно известный физик, который открыл истинную структуру атома. Он первопроходец. Работать с ним – моя мечта.

– Ну, поздравляю! Рада за тебя.

– Спасибо, но мне кажется, принимать поздравления еще рано. Я не буду знать наверняка, пока сегодня вечером не придет почта. Очень надеюсь, что не придется ждать до завтра.

– Но ты чувствуешь, что шанс велик?

– Весьма. Я уверен, что профессор Бриджмен – он мой куратор, мы очень близки – написал весьма убедительное рекомендательное письмо. Резерфорд традиционно выбирает лучшего человека из Гарварда. В настоящее время я студент номер один на химическом факультете, каждый семестр я брал пять основных курсов и прослушивал еще пять дополнительно. Я заканчиваю с отличием через три года вместо четырех, и мое независимое исследование о влиянии давления на металлическую проводимость готовится к публикации позже в этом году.

– Ни фига ж себе! Ну, думаю, да, дело в шляпе.

– Передай мои сожаления фабрике зубной пасты. А пока мне надо вернуться домой. Вдруг почта уже пришла. Адью!

Кади присела на холодный бетонный выступ ямы, перебирая в памяти все, что узнала, и пытаясь понять ход мыслей Эрика.

Отдать Жан-Пьеру пуховик – вполне в духе ее брата, у Эрика всегда было отзывчивое сердце. И если уж совсем честно, отсутствие благоразумия в отношении одежды стало отличительной чертой его психотических эпизодов. Маленькое темное беспокойство забилось в уголке ее сознания – не отдал ли он свои вещи перед тем, как планировал покончить с собой?

Но Кади выкинула эту мысль. У него были вполне практические причины отдать пуховик Жан-Пьеру. Брату нужно было оставить посылку для таинственного человека, и он не отнесся бы к выбору посредника легкомысленно. Даже в самом параноидальном своем состоянии Эрик считал Жан-Пьера достойным доверия, и Кади понимала почему. Эрик не мог позволить холодной погоде поставить под угрозу его план по передачи флэшки.

Но Эрику не потребовалась помощь ни в одной из других передач, так почему именно эта? Что еще сказал Жан-Пьер? Сначала человек должен сыграть партию. То есть для Эрика было важно, чтобы забирающий сел за стол. Кади оглядела окрестности, пытаясь представить, что могло его привлекать в этом месте. Оно располагалось рядом с оживленным тротуаром, лицом к витрине Кембриджского сберегательного банка.