Призраки Гарварда

– Вот правильно, успокойтесь, у вас на голове довольно большой рубец. Скорая приедет с минуты на минуту, они вас подлатают, и мы встретимся в больнице, чтобы взять полные показания.

– Я могу рассказать прямо сейчас. – Тело все еще дрожало, но взгляд Кади был твердым. – Микаэла Прокоп пыталась меня убить, так как я узнала, что она продает свои исследования, финансируемые правительством, России.

Полицейский нахмурился, глядя на нее, затем недоверчиво посмотрел на своего напарника.

– На самом деле это обнаружил мой брат, – добавила Кади. – Но он покончил с собой, не успев о ней сообщить. У меня есть доказательства, которые он собрал. Они в мамином гостиничном номере прямо на Гарвард-сквер.

– Правда? – переспросила мама.

Офицер глубоко вздохнул и встал поговорить с напарником:

– Придется поставить в известность полицию города и федералов.

Напарник кивнул, отходя и поднимая защебетавшую рацию. Офицер двинулся было за ним, но вдруг обернулся к Кади:

– Мы еще поговорим в больнице. Вдумчиво поговорим.

Кади снова задрожала, а мать сняла пальто и закутала дочь в него, как в одеяло. Кади осторожно села и посмотрела матери в глаза:

– Как… как ты узнала?

Мать прикусила дрожащую губу, помедлила, чтобы убрать волосы с лица Кади; Кади заметила, что ее руки тоже дрожат.

– Когда ты не пришла на ужин и не отвечала на звонки, я пошла тебя искать. Должно быть, мы разминулись с тобой в комнате, твоя соседка сказала, что ты очень расстроена из-за чего-то, связанного с Левереттом. Я не могла рисковать. Я позвонила в полицию и направилась прямо сюда. – Мать посмотрела на небо и крепко зажмурилась. Когда она снова взглянула на Кади, ее глаза были полны слез. – Я не могла допустить, чтобы все повторилось.

Глава 63

В больнице Кади осмотрели, промыли царапины, подключили капельницу и выдали пакет со льдом для головы. А потом начался парад правоохранительных органов. Сначала местная бостонская полиция, потом агенты ФБР – все прибыли, чтобы она повторила официально свое заявление. Снова и снова.

Кади описала стычку с Прокоп в Факультетском клубе, стараясь назвать или описать всех, кто был свидетелем их ссоры, и рассказала о неожиданном нападении Прокоп на крыше. Она объяснила историю Прокоп и брата, как сама ее понимала, его записи об шпионаже, содержание его письма, где эти доказательства находились в гостиничном номере, и все остальное. Объяснила, что Эрик устроил ловушку и что, если они посмотрят запись с камер наблюдения Кембриджского сберегательного банка на дату и время, которые он записал в своем блокноте, у них должна быть запись русского сообщника, которому Прокоп передавала информацию. Допрос длился так долго, что один из полицейских, спасших ее на крыше, ушел и вернулся в больницу с сицилийской пиццей из «Ночс» для Кади и ее мамы.

Наконец полиция и федеральные агенты ушли, и Кади с матерью впервые обрели покой и тишину. Мать обмякла в потрепанном кресле, придвинутом к больничной койке. Кади лежала под тройным слоем одеял – даже спустя несколько часов она все еще дрожала от адреналина. Мать в изнеможении потерла лицо.

– Я не могу поверить в то, что случилось, что эта женщина сделала с тобой. И я знала, что она была куратором Эрика, я доверяла ей, даже встретилась с ней однажды и поблагодарила. Я пожала руку человеку, который чуть не убил мою дочь. – Она с отвращением покачала головой: – Не думала, что могу быть еще более бестолковой.

– Даже Эрик не знал, какая она на самом деле. А потом он был уже слишком болен, чтобы просить о помощи… или, по крайней мере, слишком болен, чтобы ему поверили. Поэтому она его и выбрала.

– А ты? Почему ты мне не сказала, когда узнала?

– Я подумала, что лучше справлюсь в одиночку. – Кади подергала выпущенную нитку на тонком одеяле и тихо задала следующий вопрос: – Почему ты не сказала мне, что была с Эриком в ту ночь, когда он умер?

Мать выглядела удивленной, но потом ее лицо исказило выражение смирения:

– Отец тебе рассказал.

– Папа знает?

Губы матери приоткрылись, но она промолчала, только глаза наполнились слезами, когда она увидела боль на лице дочери.

– Мама, просто расскажи. Мне нужно знать.

На ее щеках пролегли влажные дорожки, мама сжала дрожащие губы, чтобы не разрыдаться окончательно.

– Я пыталась вернуть его домой. – Она глубоко прерывисто вздохнула, прежде чем начать рассказ: – Пыталась уговорить твоего брата приехать домой и взять отпуск с самого Рождества. Когда он отказался от проекта Бауэра, я думала, что он сдастся, но он все еще хотел закончить год. Потом он перестал отвечать на мои звонки, сообщения, электронные письма. У меня не было никакой возможности поддерживать с ним связь. Мне было страшно. В те выходные тебя не было, мы с твоим отцом сильно поссорились из-за этого, и я подумала: «К черту все, я сама его заберу». Я даже не сказала твоему отцу, куда еду, слишком злилась. Я приехала в тот же вечер.