Призраки мертвой звезды

— У духов и призраков очень сильна привычка. Они жили в этих домах, оберегая хозяев и их вещи. Они привыкли так. То, что не привычно им — тяготит их. Спустя такого большего отрезка времени тяжело без живых. Есть такое слово — симбиоз. Оно должно быть вам знакомо, и может объяснить многое.

— А в чем проявляется симбиоз? Я понимаю, что духи делают пользу живым, а какая другая сторона медали?

— Другая сторона медали? Поясните, я, наверное, не совсем понял.

— Ну какая польза духам от живых?

— Жертва. Вы наверняка уже приносили жертву некоторым духам по их требованию.

— Угу. Не уверен, что это всегда было приятно.

— Духи принимают разную жертву. Это одна из сторон их сущности. Принимая жертву они, мы, — поправился он. — Мы приобщаемся к миру живых. Это как для живого вода. Без этого существовать больно, многие могут и с ума сойти. Если бы не я, сейчас здесь было бы много мелких попрошаек, и каждый стонал бы прося о чем-нибудь.

— Это получается, все духи нуждаются в этом?

— Да, — прищурив глаза, ответил Туун.

— Можно поподробнее, — встрял, молчаливо слушавший до этого диалог, Слава. — Жертва в обмен на помощь. Так?

— Верно, причем добровольная. Обманом ее получить нельзя. Приносящий должен осознавать, что он совершает.

— Нунла требовал кинуть на угли сердце жертвы, Сак-Нуксиб — кинуть в огонь ветки, Киинам-Цаак — что-то дорогое, — произнес Слава.

— Что нужно тебе? — резко спросил он, после короткого молчания. — И что мог истребовать с нас Талш? Более того, что нужно будет нужно другим?

— Я покровитель торговли…

Туун сделал драматическую паузу, картинно покачавшись с пятки на носок.

— Для меня киньте на жаровню пару медяков — этого будет вполне достаточно. Сойдут и другие деньги, если нет медных монет. Талш…

Гном снова ненадолго замолчал.

— Насколько я его знаю, а я его знаю хорошо. Даже очень. Он наверняка попросит пролить немного вина на жертвенную жаровню. Вы лучше сами спросите его. Он немного стесняется этого, хотя это довольно простая и безобидная жертва. Что касается остальных, то не скажу. Это может сильно зависеть от ситуации.

— А ты, караванщик? — спросил навигатор, хмуро посмотрев на Уур-Чоомака.

Вслед за ним и остальные перевели взор на лиса.

— А я могу и без жертвы. Вам она не понравится, — пропищал караванщик.

— Давай, рассказывай. Нам не нужны сюрпризы.

— Я должен принять в жертву немного от части тела одного из вас, — тихо ответил Уур-Чоомак отвернувшись от людей. — Ну где-то пару граммов мяса хватит.

— Вот ведь зараза, — пробурчал Слава. — Такое чувство, что у меня за пазухой бутылка со спиртом, а вокруг одни алкаши.

— Кусай, если так требуется, то кусай, — сказал я, протянув караванщику руку.

— Не буду, — не поворачиваясь, произнес караванщик.

— Кусай, нам не нужно, чтоб ты посреди пути сорвался как наркоман при виде поля конопли, — повторил я.

Эти недосказанности со стороны сверхъестественных сущностей вызывали неприкрытую злость.

— Да пошутил я, — негромко произнес Уур-Чоомак.

— Какого черта. Ты же знаешь, что с жертвами не шутят. Ты совсем в спячке разум потерял? Будь тут Мудрейший, он бы тебя сейчас насовсем распылил. А, может, мне ему шепнуть при встрече? То-то будит зрелище, — взорвалась Уаа.

— Да заткнись ты. Мне это он сам и сказал. Мол скажи, что мясо живых — это твоя жертва, а потом расскажешь, что они ответят и сделают. Иди и спроси у него сама, если не веришь.

— Ладно, забудем, — сказал я, подъехав к Уур-Чоомаку совсем близко. — Говори какая твоя жертва.

— Ничего сложного, — вздохнул караванщик, стараясь не смотреть на разгневанную красавицу. — Киньте на угли жаровни бумагу с хвалебными словами для меня, и все.

— А вот и алтарь, — нарочито радостно пробасил хранитель торговли. — Сейчас можно жертву.

За поселком, населенным призраками, был еще один храм. В понятие храм был вложено только то, что на большой валун, стоящий на небольшой поляне, были нанесены непонятные знаки и весь каменюка был заляпан разноцветной краской. Перед каменной громадой стояла знакомая жаровня, похожая на все остальные, как штампованная деталь из большой партии.

Он хлопнул в ладоши. Рядом, предсказуемо из ниоткуда, появились три уже знакомые барышни. Только на этот раз на подносах, кроме золотых чарок, были и другие предметы. Серебряный стаканчик, который вполне можно обозвать старинным русским словом «стопка», небольшой лист бумаги, чернильница с воткнутым в него пишущим предметом, сильно похожим на перьевую ручку, медная монета с приложенной к ней биркой, тоненькое серебряное колечко и кусок чего-то желтого.

— С чарки пить, сыром закусывать, но только после жертвоприношения, — быстро вставил Туун. — Если нужного духа нет сейчас рядом, то в момент действа достаточно произнести его имя. Что какому духу предназначено догадаетесь сами. Все уже оплачено, если нужно копию платежной грамоты выдам.

— А бесплатно не мог, что ли? — закатив картинно глаза, произнесла в воздух Уаа.

— Ты же знаешь кто я, так что спрашивать? — парировал Туун. — Я по-другому не могу, природа у меня такая.

— Жадность у тебя такая, — не унималась призрачная девушка.