Призраки не умеют лгать

– Значит, в этой части молва не врёт? Парень повесился?

– Точно. И сам, в этом эксперты единодушны. Их нашёл Сергий спустя сутки. Из роддома решено было вернуться в город, и сын приехал собирать вещи.

– Разрешение на захоронение – взятка за неразглашение? – уточнил Демон.

– Да.

– Если закрыть глаза на мораль, этику и руководствоваться более приземлёнными реалиями, неужели вы не допускали мысль, что они могут вернуться?

– Нет, – ответ Нирры не допускал ни сомнений, ни двояких толкований, и, пожалуй, он знал почему.

– Привязка?

– Только для монашки, парень не смог бы вернуться.

Дмитрию показалось, что его окунули лицом в грязь, забыв о девушке, он резко встал и, опершись руками о стол, навис над аппаратом.

– Почему?

– У него были способности псионника. Плюс врождённое психическое заболевание. Дорога в специалисты закрыта.

– А вторая привязка?

– Поясни, – по голосу Карги было ясно, что она озадачена.

– На данный момент на монастырском кладбище две разорванные привязки. С первой ясно, а вторая? Кто и зачем установил, а затем снял?

– Понятия не имею. Пошевели мозгами, специалист. До моего разрешения там никого не хоронили и, соответственно, не привязывали.

– Бабу-бу-ш-шка, – у Лены почти получилось, – ре-ре-б-б…

– Ребёнок? – спросил за неё Станин.

– Алленария, – рявкнула Нирра, да так, что Демон вздрогнул. Никогда на его памяти старуха не повышала голос на любимую внучку, – думаешь, она была первая, уверявшая, что носит моего внука? Да я готова была признать каждого из них, но только после анализа ДНК. Что же касается именно этого ребёнка, лаборанты собрали достаточно материала, чтобы утверждать, что он не имеет к нам никакого отношения.

Демон схватил трубку и быстро переключил режим. Для Лены хватит. Одно слово «материал» гарантировало кошмары на ближайшую ночь.

– Она не это хотела узнать, – удовлетворения от разговора он не испытывал.

– Я знаю, – недовольство старухи на этот раз обратилось против неё самой. – Мы искали тщательно, везде. Осмотрели дома, подвалы, огороды, даже часть заповедника с собаками прочесали. Но никого не нашли.

– Надеюсь, это правда. А то слишком много младенцев вокруг Лены умирает.

– Сдай назад, Станин. Ещё одно подобное предположение, и я приму меры.

– Принято, – он отключил вызов. С Каргой на сегодня всё. Уже радость!

Мотор мерно урчал, Дмитрий вгляделся во тьму дороги и перевёл взгляд на спящую на соседнем сиденье девушку. Мысль о том, что он один в один повторяет путь двадцатипятилетней давности, путь Сергия Астахова в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое мая, не давала ему покоя.

Раскопки в обители не дали никаких сенсационно-разоблачительных сведений. В этот раз настоятельница была разговорчивее, прямо-таки пылала готовностью выложить сведения и избавиться наконец от присутствия специалистов.

К счастью, среди сестёр нашлась одна, помнившая Маринату, пришедшую в монастырь ещё при прошлой настоятельнице и так и не успевшую принять постриг.

– Пугливая она была, словно олень, – сухонькая круглая старушка, казалось, рада была поболтать. – Уж не знаю, кто её сюда определил али сама пошла… Тихая, лишний раз глаза поднять боится, только шмыг-шмыг туда-сюда. Работать, правда, не очень любила, но это по первости у всех, к послушанию быстро привыкают.

– С Пашкой-блаженным они дружили?

– Окстись, какие дружилки! Помню, Епифания не хотела его и на Сретенье[2] в храм пускать, не говоря уж о чем-то большем.

– Послушниц что, не выпускают? Или только под конвоем? – псионник был полон сарказма.

– Почему? – удивилась монашка. – Здесь не тюрьма. Ходи, кто ж тебе мешает.

Дальше разговор продолжался в том же духе. Никто ничем, что происходило вне стен обители, не интересовался.

Из бумаг Дмитрий узнал интересный факт: Марината и юродивый появились в обители примерно в одно и то же время. Если прибытие девушки отражено чётко, то вот с парнем сложнее. Лишь несколько упоминаний, первое – в расходнике на оплату работ по штукатурке внешних стен. Выплату произвели некоему Павлу Бесфамильному. Станин уже устал удивляться местному юмору. Второе, на что он обратил внимание, это «приданое», которое должна была принести обители несостоявшаяся монахиня. Участок земли и дом, доставшиеся девушке в своё время от родителей.

Разрешение на захоронение на землях монастыря псионник аннулировал. В выданном Ниррой конкретное количество не оговаривалось, несколько лет безвременно ушедшие из жизни сестры находили вечный покой под стенами обители.

Вой, поднятый монашками, когда он приказал людям эксгумировать останки, не особо тронул Демона, но немного задел выездную бригаду стажёров, на которых специалисты постарше старались свалить всю грязную работу. В этом случае грязнее не придумаешь. Демон сам взялся за лопату и откинул первый ком земли.