Призраки прошлого (СИ)

Остановив коня у самого дома, беглец практически свалился с животного и тут же заколотил в покосившуюся дверь. Долгие мгновения ничего не происходило, но вот чудо произошло, и на пороге появились два взволнованных мужчины. На вид им было лет по пятьдесят. Первый, казавшийся на пару лет старше второго, носил коротко подстриженные волосы и обладал невероятно худощавым телосложением. Младший был длинноволосым и менее высоким, а оттого казался чуточку полнее. Глаза у обоих были тёмные, маленькие и внимательные.

— Что с вами случилось? — встревоженно спросил старший мужчина, — Наикнай, давай, помоги мне.

Вдвоём они подхватили беглеца под руки и отнесли на диван. Рана пульсировала тупой болью, глаза периодически застилал туман, но мужчина изо всех сил цеплялся за реальность, разглядывая помещение, в котором оказался. Стены были серыми, покрытыми будто следами от огня. Вокруг валялись колбы, странного назначения приборы, к потолку были подвешены травы.

— Это правда, вы тот, кто может мне помочь? — слабым голосом вновь заговорил беглец.

— О ком из нас вы говорите, господин?

— Человек, что создал устройство, с помощью которого можно перемещаться в параллельный мир, это ведь один из вас?

— Ничего подобного никто из нас не делал, — сердито ответил старший из мужчин.

— Нойманн! — в голосе второго послышалось возмущение, — Простите моего несносного брата, господин, он бывает чересчур дёрганным. Я — тот, кто работал над интересующим вас устройством. Наикнай, к вашим услугам.

— Слава Вселенной, я нашёл вас!

Он закашлялся, и Нойманн поспешно поднёс к пересохшим губам стакан с водой. Большая её часть пролилась на потемневшую обивку дивана, но часть всё же попала путнику в горло. Он заговорил вновь, на этот раз тише и медленнее.

— Мой народ проиграл. Это было очевидно и предрешено, но никто из нас не думал, что случится так скоро. Возможно, я и вовсе последний из выживших, и потому пришёл просить у вас помощи, господин Наикнай, — трясущейся рукой он вынул из-за пазухи небольшой мешочек и протянул его младшему из братьев, — это — важнейшая религия лаорий, в ней заключена огромная сила. Я прошу, нет, я умоляю вас спрятать её на Терро. Найдите там одного из нас, он должен ждать, должен почувствовать. Отдайте кулон, расскажите ему, что случилось с нашим народом. Никто из нас не способен больше на перемещения, мы утратили силу, вы знаете. Я бесполезен, я умираю вместе со всеми, как и должно было быть. Мы получили по заслугам, но будущие поколения не должны страдать из-за ошибок своих предков. Заклинаю вас, доставьте кулон на Терро. Никто не спасётся… Никто…

Он вновь зашёлся кашлем, глотая собственную кровь и моля Вселенную о скорейшей кончине.

Наикнай смотрел на него с неподдельным сочувствием.

— Конечно, я…

— Не вздумай, — прервал старший, — Я не позволю тебе рисковать собой из-за глупости и беспечности лаорий.

— Но он умирает! Нойманн, очнись, неужели не видишь? Его народ перебили в жестокой гражданской войне, и ты станешь мешать мне исполнить его последнюю волю?

— Откуда тебе знать, что устройство сработает? Что, если тебя просто расплющит в пространстве? Что я буду делать, если ты не вернёшься? — в отчаянии вскричал Нойманн.

— Верить, что у меня всё получилось, — спокойно ответил мужчина.

Беглец старался ловить каждое слово, но ускользающее сознание было не так просто побороть, и в конце концов он перестал слышать спор братьев, погрузившись во тьму.

Очнувшись спустя какое-то время, путник увидел в комнате одного Наикная, согнувшегося над столом. Он сопел, чем-то шумел и был очень погружён глубоко в своё занятие, так как не услышал слабой просьбе о воде. Впрочем, беглец и не был уверен, что нашёл в себе силы произнести хоть что-то вслух.

Возможно, прошла пара дней. Он не знал, но отчётливо чувствовал, что конец близок. Ему постоянно хотелось пить, и сильнее мучила только жажда узнать, согласен ли Наикнай выполнить его просьбу. К несчастью, спросить он уже не мог.

— Вы проснулись, друг мой, — вдруг раздался голос совсем рядом.

Беглец вздрогнул и попытался сфокусировать взгляд.

— Это я, Наикнай. Я рад, что вы очнулись, потому что хотел бы, чтобы вы знали — я готов отправиться на Терро.

В углу комнаты беглец между тем сумел разглядеть хмурого, неподвижного Нойманна. Очевидно, он так и не одобрил затею брата, но вынужден был смириться.

— Не теряйте сознания, я надеюсь вернуться и доложить об успехе совсем скоро! — воодушевлённо произнёс Наикнай, взяв в руки небольшую коробочку и ободряюще улыбнувшись брату, — Нойманн, я тебя люблю.

В следующую секунду пространство завибрировало и вобрало Наикная в себя. Нойманн вздрогнул, а беглец вновь лишился сознания. На этот раз навсегда.

Терро. Остров Хонсю. Начало XVII века.

В этот день она вышла из дома раньше, чем обычно. Толстый кафтан, покрытый большими геометрическими узорами, слегка сковывал движения. Огромный круглый медальон тяготил шею. Шапка-косынка упрямо съезжала на глаза.