Призраки прошлого (СИ)

Она знала, что что-то должно произойти, хоть и не успела расшифровать видение до конца. Конечно, их никогда нельзя было разобрать до всех деталей, но обычно узнать удавалось всё-таки побольше.

Немногие проснувшиеся односельчане поглядывали на неё со смесью страха и благоговения.

«Кто она, эта явившаяся из неоткуда незнакомка?»

«Почему не понимает нашего языка?»

«Она, должно быть, знается с духами».

Ей не нужно было понимать язык местного населения, достаточно было внимательно поизучать людей некоторое время, и ответы нашлись сами собой. Куда труднее было понимать себя. Помнить себя.

Она попала в это место не слишком давно, но всё равно порой забывала, кто и откуда. Впрочем, она была к тому же ужасно стара. Не столько внешне, как внутренне. Возможно, прошла не одна сотня лет с момента её рождения, этого она не знала. Уверена была лишь в количестве лет, проведённых на Терро. Оно слегка перевалило за полвека.

Мужчина, взявшийся будто из самого воздуха, заставил её прервать размышления и остановиться. Он выглядел напуганным, видимо, сам не сообразил, как оказался перед нею.

— Вселенная! — воскликнул мужчина, — Вселенная, неужели у меня получилось?

Она вздрогнула всем телом и отступила на шаг. Давно… Как же давно она не слышала этого языка!

— Простите, вы не подскажете, куда я попал? Ох, да вы, вероятно, совсем не понимаете, о чём я говорю! Как я мог не подумать об этом…

Она смотрела на него распахнутыми глазами с минуты, а после быстрым движением ухватила за локоть и потащила прочь от взглядов перепуганных селян, которые уже успели заполонить улочку.

— Куда вы меня ведёте? Простите, у меня есть дела, я должен…

— Молчите, — шипяще приказала она. Мужчина споткнулся и на мгновение замолк.

— Так вы лаория! — воскликнул он, обернувшись.

— Кто вы такой? Я не чувствую в вас нашей крови.

— Я и не ваш.

— Как такое возможно? Никто больше не в силах…

— Знаю! Я изобрёл устройство, способное на перемещения не хуже вашего народа. И… у меня к вам дело. Весьма и весьма печальное…

Терро. Индийский океан. 1620-е года.

Корабль раскачивался на волнах, то и дело скрываясь под водой и только чудом выныривая на поверхность. Матросы сражались с засаленными узлами, а единственный пассажир сжался в комок и тихонько молился всем богам о спасении.

Его скромные пожитки уместились тут же: пропахший рыбой мешок с единственной сменной рубахой, записная книжка и кулон, доставшийся от матери — единственная надежда на спасение от голода. Правда пригодится ли он, если корабль затонет вместе с несчастным пассажиром?

Мать всегда говорила, что семейную реликвию надо беречь, что их народ, погибший от рук врагов в другом мире, не может потерять ещё и кулон.

Он не понимал, чем заслужил всё это.

Корабль вновь накренился. Голову парня пронзила уже привычная боль. Он не спал третьи сутки и чувствовал себя еле живым. Он видел, как такие приступы иногда случались у матери, и теперь испуганно вжимался в стену корабля. Только бы не видения…

Однако мир всё же подёрнулся лёгкой дымкой, мешая парню рассуждать здраво. Перед глазами замельтешили незнакомые города, причудливо одетые люди. Промелькнул кулон, затем появился образ зеленоглазой, как его мать, девушки. Она была красавицей, богиней, спустившейся с небес, и она протягивала руку, желая забрать фамильную драгоценность семьи.

Парень очнулся от очередного толчка и поражённо уставился на кулон.

«Я не смогу продать его, — с горечью в голосе прохрипел он, — я умру с голода, но не смогу».

И палубу вновь накрыло волной.

Терро. Неизвестный город. Конец XVII века.

— Ни за что! Ты совсем из ума выжил? Отвечай, я тебя спрашиваю! — его громкий крик хлестнул стоящего на коленях мужчину посильнее любого бича.

— Но господин мой, вы разорены! Если не отдать им ничего, вас просто убьют, — взмолился слуга, обливаясь слезами.

— Ты никак не уяснишь себе, да? — он всплеснул руками и быстрым шагом пересёк комнату, — этот кулон моя семья бережёт уже почти век. Мой отец пережил морское путешествие, погиб на улицах этого проклятого городка от голода, но не продал его. Моя бабка на смертном одре завещала отцу кулон, тем самым подписав своему сыну смертный приговор, но ничего не могла с этим поделать. Я видел, что суждено, и я верю в своё предназначение.

— Но это же просто безумие!

— Пакуй вещи и бежим, выбора нет и никогда не было…

Терро. Бенгальская суба. Конец XVII века.

Она никогда до конца не понимала, чего хочет отец. Мама говорила, это потому, что его благословили боги. Но девочка видела страдания отца и не считала их благословением.