Призванный в Бездну (СИ)

«Семь, семь, семь… Честно говоря, ничего не приходит в голову. Старуха постоянно упоминала Зал Семи Мудрецов как образец чистоты, но что это за место я не знаю. Ближе всего к этому числу пять Великих Домов. Шестым был бы Дом Падших, но его разгромили другие вместе с Орденом Алого Пламени, уничтожив алтарь».

Ты как-то говорила про это… А Орден — это и есть алоплащники?

«Да. По сути, они прямые противоположности. Падшие поклоняются Бездне, черпая из неё силы для магических ритуалов, в то время как алоплащники верят в Великое Пламя, божество, которое, согласно их преданиям, выжжет всю скверну мира».

Если алтари спасают от Морфопатии, почему их не используют для лечения?

«Во-первых, таким образом нельзя спасти уже заражённого. Можно лишь предотвратить болезнь. Во-вторых, после принесения клятвы на алтаре Великого Дома человек приобретает дар. Конечно, Дома не хотят делиться своим могуществом».

Но Морфопатия тоже дарует заболевшим силы.

«Изредка. И заодно обрекает на смерть. Кто-то умирает за считанные дни, кто-то держится годами, но итог один. Более того, почти все дары болезни слабы, хоть и разнообразны. Каждый алтарь даёт строго определённую способность, но все алтари даруют что-то полезное. Например, алтарь моего бывшего Дома даёт власть над кровью».

Если алтарь Дома Падших уничтожен, как они обретают свои силы?

Нейфила пожала плечами.

«Никто не знает наверняка. Наверное, не обретают. Но магия существовала на Хазме ещё до того, как Бездна расколола его. В древних хрониках упоминается, что, когда разразилась катастрофа, она отравила магические потоки. Почти все волшебники погибли, а те, что спаслись, сошли с ума. Из них и собрался костяк Дома Падших. То есть тогда они ещё не были падшими… Но уже погрязли в безумии. В общем, высшие чины Дома Падших практикуют магию, запятнанную порчей Бездны. А лишённых таланта фанатиков они используют в качестве подручного материала или слуг».

Я глубокомысленно кивнул. То, что вытворяли Нарцкулла, Бонвьин и Верье, ничем иным как магией назвать было нельзя. Их умения простирались далеко за пределы скромных даров вроде Телекинеза и Всевидящего Ока.

Хазм — это?..

Нейфила озадаченно моргнула.

«Имя мира. Разве ты не знал?»

Не забивал голову лишними деталями. А алтари тоже появились вместе с Бездной?

«Спорно. Подлинников книг про то, что было до катастрофы, практически не сохранилось. В копиях утверждается, что алтари принадлежали правителям государств, рухнувших после возникновения Бездны. Так Великие Дома доказывают, что именно они достойны править. Но алоплащники утверждают, что алтари подняли из глубин Бездны и их нужно уничтожить, потому как они могут быть опасны для человечества. За пределами их земель эти россказни не принимают всерьёз. Они просто хотят больше власти для себя».

Я вспомнил стычку с солдатами в аванпосте. Тогда я посчитал их магами, но владение огненной стихией могло объясняться и клятвой у алтаря.

Если Орден проклинает артефакты из Бездны, почему бы ему не начать с разрушения своего алтаря?

«Что ты имеешь в виду? У них нет алтарей, как у Великих Домов. Силы им даёт их божество. Орден владеет двумя крупными городами, и в каждом стоит освящённая статуя. Согласно учению алоплащников, на церемонии посвящения через неё с адептами якобы разговаривает Великое Пламя, оно же и отмечает достойных».

Правда?

«Меня на таинство не приглашали. Но на празднествах Великое Пламя порой появляется в небесах над городами Ордена».

Я хмыкнул.

Жаль.

Интуиция подсказывала, что с сектантами всё было не так просто; но даже если они дурили свою паству, то алтарей получалось больше семи. Пять у Великих Домов, один разрушен, два у Ордена… И почему орденские алтари выдавали одинаковое благословение, тогда как другие были уникальными?

Вопросы подошли к концу. Я попрощался с Нейфилой и вскоре заснул. Яркие впечатления и новые сведения требовалось переварить.

Проснулся я с первыми лучами солнца. Они подняли меня не хуже будильника, назойливо забираясь под веки. От них не спасли ни кроны деревьев, ни шляпка гриба, ни кустарниковые заросли. С тихим стоном я уселся на камне, на котором спал, и потянулся. Ломило кости — всё-таки лишайник не мог заменить полноценную кровать. Но к этому я привык, ещё когда блуждал по Лабиринтуму.

Не мудрствуя лукаво, я применил тот же метод, что при первом пробуждении в новом мире: забрался на гриб, под которым провёл ночь, разглядел горную гряду на горизонте и двинулся к ней.

Конечно, быстрее было бы перекинуться в мертвоплута и, освоившись с крыльями, воспарить над джунглями. Но я временно отложил полёты, чтобы поохотиться во время пешего перехода.