Про это

Волны устои стальные моют.
Недвижный,
                      страшный,
                                         упершись в бока
столицы,
                в отчаянье созданной мною,
стоит
           на своих стоэтажных быках.
Небо воздушными скрепами вышил.
Из вод феерией стали восстал.
Глаза подымаю выше,
                                        выше…
Вон!
         Вон —
                      опершись о перила моста́…
Прости, Нева!
                         Не прощает,
                                               гонит.
Сжалься!
                  Не сжалился бешеный бег.
Он!
       Он —
                  у небес в воспаленном фоне,
прикрученный мною, стоит человек.
Стоит.
            Разметал изросшие волосы.
Я уши лаплю.
                        Напрасные мнешь!
Я слышу
                мой,
                         мой собственный голос.
Мне лапы дырявит голоса нож.
Мой собственный голос —
                                               он молит,
                                                     он просится:
— Владимир!
                        Остановись!
                                               Не покинь!
Зачем ты тогда не позволил мне
                                                      броситься?
С размаху сердце разбить о быки?
Семь лет я стою.
                               Я смотрю в эти воды,
к перилам прикручен канатами строк.
Семь лет с меня глаз эти воды не сводят.
Когда ж,
                когда ж избавления срок?
Ты, может, к ихней примазался касте?
Целуешь?
                   Ешь?
                              Отпускаешь брюшко?
Сам
        в ихний быт,
                              в их семейное счастье
наме́реваешься пролезть петушком?!
Не думай! —
                        Рука наклоняется вниз его.
Грозится
                 сухой
                            в подмостную кручу.
— Не думай бежать!
                                     Это я
                                                вызвал.
Найду.
             Загоню.
                            Доконаю.
                                              Замучу!
Там,
         в городе,
                          праздник.
                                           Я слышу гром его.
Так что ж!
                   Скажи, чтоб явились они.
Постановленье неси исполкомово.
Му́ку мою конфискуй,
                                      отмени.
Пока
          по этой
                        по Невской
                                             по глуби
спаситель-любовь
                                 не придет ко мне,
скитайся ж и ты,
                             и тебя не полюбят.
Греби!
             Тони меж домовьих камней! —

_{Спасите!}

Стой, подушка!
                           Напрасное тщенье.
Лапой гребу —
                           плохое весло.
Мост сжимается.
                              Невским течением
меня несло,
                      несло и несло.
Уже я далёко.
                         Я, может быть, за́ день.
За де́нь
               от тени моей с моста.
Но гром его голоса гонится сзади.
В погоне угроз паруса распластал.
— Забыть задумал невский блеск?!
Ее заменишь?!
                            Некем!
По гроб запомни переплеск,
плескавший в «Человеке». —
Начал кричать.
                           Разве это осилите?!
Буря басит —
                         не осилить вовек.
Спасите! Спасите! Спасите! Спасите!
Там
        на мосту
                        на Неве
                                       человек!

II НОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВО

_{Фантастическая реальность}

Бегут берега —
                            за видом вид.
Подо мной —
                         подушка-лед.
Ветром ладожским гребень завит.
Летит
           льдышка-плот.
Спасите! — сигналю ракетой слов.
Падаю, качкой добитый.
Речка кончилась —
                                    море росло.
Океан —
                 большой до обиды.
Спасите!
                Спасите!..
                                  Сто раз подряд
реву батареей пушечной.
Внизу
           подо мной
                              растет квадрат,
остров растет подушечный.
Замирает, замирает,
                                     замирает гул.
Глуше, глуше, глуше…
Никаких морей.
                            Я —
                                     на снегу.
Кругом —
                   вёрсты суши.
Суша — слово.
                           Снегами мокра.
Подкинут метельной банде я.
Что за земля?
                          Какой это край?
Грен-
          лап-
                  люб-ландия?

_{Боль были}