Про Кешу, рядового Князя

Кеша ловит на себе мимолетный взгляд ротного. Обычный взгляд, ничего особенного. Но Кеше кажется, что ротный думает: тебя, мол, опальный Князь, это особенно касается, заруби на носу.

– Но с окончанием курса молодого бойца ваша учеба не заканчивается, она только началась, – продолжает ротный. – Учеба будет продолжаться весь срок службы, изо дня в день. Потому что защита Родины – дело трудное и сложное. Современный воин должен обладать глубокими знаниями боевой техники, быть сильным духом и телом, находчивым и выдержанным...

«Насколько я понимаю, товарищ капитан, – таким же торжественным, только внутренним голосом произносит Кеша, – для сильного тела нужно бегать, как северному оленю... Чует мое бедное сердце, что я еще не все наряды отработал».

– Скоро вы получите боевую технику. Старшие товарищи научат вас владеть ею. Помните: обслуживание полетов – это...

Шевцов тоже изображает на своем лице торжественность. Если существует телепатия, то он сейчас посмотрит на Кешу. И Князь начинает сверлить страшным взглядом то место в голове Шевцова, где у него должен быть мозжечок. «Если он вообще полагается сержантам», – думает Кеша. По его мнению, именно мозжечок должен быть самой чувствительной к телепатии частью серого вещества... Ага, псих Шевцов забеспокоился, переступает с ноги на ногу. Кеша придает своему взгляду прямо-таки убийственную силу. Но сержант почему-то смотрит на Калинкина. Перепутал!

«Сюда смотри, это не Калинкин тебя телепает, а твой любимый и ненаглядный Кэша Киселев!»

Сержант послушно переводит взгляд на Кешу и удивленно моргает: больно уж бешеный взгляд у парня. Таращится, аж бровями шевелит. Не заболел случаем? Может, пакость какую съел?.. Шевцов отводит взгляд, потом снова смотрит на Кешу. Нет, все же здоровые люди не пялятся так дико.

«Может, он меня гипнотизирует? – догадывается Шевцов. – Что же он хочет мне внушить?»

Дорогой товарищ сержант, разве не понятно – что? Ведь Кешу определили в автороту, в ваш взвод. Не удалось ему отделаться от ваших педагогических воздействий. Конечно, можно было попроситься в роту охраны, но ведь там полный отрыв от техники, которую Кеша обожает.

В казарму входит старшина Тур.

– Готово, товарищ капитан, – заговорчески сообщает он.

Ротный оглядывает строй и выдерживает паузу. Кеша настораживается: не хотят ли в честь окончания «карантина» устроить им показательный марш-бросок с противогазами?

– А сейчас вас ждет праздничный обед, товарищи!

– Ур-р... – вырывается у Князя, но он спохватывается.

– Киселев вон уже урчит от удовольствия, – улыбается ротный. – Приятного аппетита. Товарищ старшина, ведите роту.

Кеша моментально составляет в уме праздничное меню, в котором особо выделяется цыпленок табака и бутылка шампанского. Но ему придется сделать поправку: вместо цыпленка – шницель, а в роли шампанского с успехом выступит комплот.

16.

За столами в Ленинской комнате сидят вчерашние новобранцы. Идет очередное политзанятие. К великому Кешиному огорчению почти ничего не изменилось в жизни стриженых, во всяком случае в первый день пребывания в автороте. Тот же ротный, прежний папа Тур и порядком надоевший Шевцов. В «карантине», куда были откомандированы все трое, Шевцов командовал взводом, в автороте же он только замкомвзвода. В первые дни для Кеши это звучало как «завкомвзвода». Но он быстро сообразил, что в армии профсоюзов нет и быть не может никаких завкомов. Командиром взвода у них лейтенант Савельев, который сейчас ведет занятие.

Больше лейтенанта Савельева никто и никогда не страдал от сознания своей молодости. В гражданском одеянии, которое лейтенант отчаянно презирает, можно принять его за допризывника. Так вот, от сознания этого Савельев постоянно краснеет, а покраснев, старается говорить басом.

– С блоком НАТО мы разобрались, – подводит итог Савельев и, уловив в своем голосе предательские дискантные нотки, басит: – Всем ясен вопрос?

Аудитория согласно гудит. Даже Кеша, почуяв конец занятия, на секунду отрывается от окна.

– Киселев, вам ясно?

– Мне?

– Да, вам. Есть у вас вопросы по блоку НАТО?

– Никак нет!

Действительно, какие могут быть вопросы, да еще по блоку НАТО, если за окном такой пейзаж? Правда, он состоит из спортплощадки, фасада офицерского клуба и десятка сосен, но зато какая там козочка разъезжает на велосипеде!

– У нас еще десять минут, – взглянув на часы, говорит Савельев. – Поговорим о строевом уставе, а то вы в нем плаваете. На каждом шагу вам делают замечания.

– Придираются, – подает голос Калинкин.

– Это кто ж к вам придирается? Расскажите, разберемся.

Калинкин нехотя поднимается. Тянули его за язык...

– Вчера я шел в штаб, обогнал одного капитана, честь ему отдал, как положено, а он остановил меня и говорит, что я устава не знаю. Велел доложить об этом командиру роты.

– И вы доложили?

– Нет, я ж думал, он просто так сказал.

– Все ясно, садитесь. Вы дважды нарушили устав. Во-первых, неправильно обогнали старшего по званию, во-вторых, не выполнили приказание капитана – не доложили командиру роты. Кто скажет, как правильно обгонять старшего по званию?..