Про Лизавету и михрялку Дусю

Митяя, будто кипятком ошпарили. Он отскочил от Дедушки и стоял, затравленно озираясь по сторонам. А голос Гены продолжал звучать у него в голове:

– У окошечка сижу, и в окошечко гляжу. Не садись на пенек, не ешь пирожок! Наш Митяй простота, купил лошадь без хвоста! Б-е-е-е-е!

Кроме Митяя, никто голоса Гены не слышал. Зато, и полицейские, и Вовчик с Левчиком из-за кустов, и Дедушка, и «хозяин» – все видели, что с этим лысым детиной произошло что-то необъяснимое. Он завертелся на одном месте, беспомощно вглядываясь в темноту и жалобным голосом позвал:

– Гена-а-а! Ты где-е-е? – А в голове у него:

– Б-е-е-е-е-е! – И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы «хозяин» не решил воспользоваться моментом. Он выбрался из кустов, бросился к Митяю и, как клещ, вцепился руками ему в горло.

– Моя михрялка! Моя! – Вопил он на всю округу. – Я ее нашел! Моя!

Митяй тут же пришел в себя и попытался разжать руки «хозяина». Но не тут-то было. Тот, как бульдог на великане, повис на Митяе, вцепившись в него мертвой хваткой. Тогда, охотник начал лупить «хозяина» своими огромными кулачищами. В какой-то момент, Митяй не удержался на ногах и противники оказались на земле. Тут же, из кустов выбежали полицейские и с большим трудом надели на драчунов наручники.

Майор Красотулин разрешил Вовчику с Левчиком, пока, пользоваться машиной.

«Хозяину», теперь, она понадобится очень не скоро. А вот, Митяя через пятнадцать дней отпустят, поэтому майор посоветовал быть начеку. Кто знает, что у него в голове? Или с головой? Домой вернулись уже за полночь. Когда вышли из машины, увидели, что Бабушка с бабушкой Ильиничной и Лизаветой сидят за столом у самовара. Лизавета побежала навстречу, схватила Вовчика с Левчиком за руки и потащила к столу.

– Садитесь, самовар только что вскипел! А где моя Дуся?– Дедушка приложил палец к губам. Дуся, как дорогой воротник, устроилась у него на плечах и крепко-крепко спала.

Глава 4

Конец охоты

Вы заметили: когда ждешь, чего-нибудь хорошего, ну например, дня рождения или

Нового года, то время тянется медленно-медленно. Прям, как на зло! А когда происходит что-то замечательное, или просто, очень хорошее, например, летние каникулы, то время летит с ужасной скоростью. Как будто, кто-то злой и вредный специально подгоняет его, чтобы хорошим людям этого очень хорошего и замечательного поменьше досталось.

Вот так, и с Лизаветой случилось. Когда утром, за завтраком дедушка сказал, что начался август, последний летний месяц, она ужаснулась: «Как же так, почему все молчат – не напишут президенту, что летние каникулы несправедливо короткие. Пусть, хотя бы, для отличников сделает каникулы подлиннее. А двоечники, да, пусть идут в школу. Хотя, двоечники, тоже люди....» Но Дедушка сказал, что летние каникулы на то и летние, потому что бывают летом. А лето – всего три месяца. И впереди, еще, целых тридцать дней. А это, не так уж мало! И тут, всего на минуточку, Лизавета взгрустнула потому, что вспомнила про Клавдию Михайловну. Но, это только на минуточку, потому что, пока еще, не время было думать о школе. Впереди было столько не переделанных дел, что прям, голова кругом.

Если бы, кто-то из знавших Вовчика и Левчика в городе и считавших их лоботрясами и бездельниками, увидел их сейчас, он бы, не поверил своим глазам. Трудолюбивее сладкой парочки во всей округе было не найти. И руки у них оказались золотые и головы работали хорошо. Когда они починили крышу в доме бабушки Ильиничны, к ней стали заходить старики и старушки из соседних домов, просить «одолжить» своих постояльцев. Кому-то, забор починить, кому-то, сарай построить.... Да мало ли в деревне дел, требующих молодой силы да умения. Никому они не отказывали. И хотя, теперь, у них дел было, невпроворот, но всегда, находили они время, чтобы поиграть с Лизаветой и Дусей. Надо сказать, что никто в деревне, в том числе и Вовчик с Левчиком не знали, что Дуся может разговаривать. Не знали, не знали, а потом узнали. Дуся сама себя выдала. Играли они вчетвером – Лизавета, Дуся и сладкая парочка, в прятки. Вовчик водил. Он нашел уже и Лизавету и Левчика, а Дусю все никак не мог. Зашел в сарай. А после яркого солнца, в сарае полумрак. Глаза еще не привыкли. Обошел все углы – нет Дуси. Видит, стоит лейка, возле лейки что-то валяется: то-ли тряпка, то-ли варежка. В полумраке, не разберешь. Ну, и наступил, нечаянно. А это был, никакая не тряпка и не варежка, а Дусин хвост. Самый кончик. Она думала, что его не видно. А его видно. Наступил и стоит как будто, так и надо. А Дуся как завопит:

– А-а-а-а-а! А ну, слезь с моего хвоста сейчас же! – А Вовчик, кроме лейки никого не видит. Вот вы, что бы вы сделали, если бы лейка велела бы вам слезть с ее хвоста? Вы вообще-то, видели когда-нибудь говорящую лейку? Да еще, с хвостом. Вот, и Вовчик, тоже, не видел. Он и хвоста толком не видел, поэтому и продолжал на нем стоять. А Дуся продолжала вопить: