Именно в это время важнейшим в публичной риторике руководства РФ стал термин "оптимизация" – т.е. термин из сферы бизнеса, означающий "максимизацию прибыли при минимизации расходов". Под оптимизацией власть, целиком переродившаяся в бизнес-корпорацию, понимает сокращение непрофильных для себя (т.е. социальных) расходов и перераспределение освободившихся средств на цели, которые она считает абсолютно профильными и приоритетными. За 10 лет проведения политики "жёсткой оптимизации", являвшейся, по сути, прямым продолжением "шоковой терапии" 90-х, доля расходов на социальную сферу в бюджете РФ (здравоохранение, образование, культуру, пенсионное обеспечение и т.д.) неуклонно снижалась, а доля расходов на содержание самой власти и её силовой составляющей (военных, спецслужбы, полицию, Росгвардию и т.п.) так же неуклонно росла. Среди крупнейших держав мира Россия по этому соотношению стала абсолютным антирекордсменом (Треть бюджета России уходит на 2,5 миллиона силовиков / Закон и Порядок (zakon-i-poryadok.com), Расходы на силовиков и чиновников увеличились на 500 миллиардов рублей (newizv.ru), Путин утвердил сокращение расходов на здравоохранение и социальную поддержку россиян | 08.12.20 | finanz.ru).
Помимо методичного освобождения от социальных обязательств и обвального (в разы!) сокращения социальной инфраструктуры под лозунгом "Государство вам ничего не должно!", одним из важнейших шагов власти в создании в России кастового общества стала принятая в феврале 2019 года "Стратегия пространственного развития РФ до 2025 года" – являющаяся, по сути, стратегией её дальнейшего пространственного сжатия и запустения. Она возвела в ранг закона процессы дезинтеграции страны, запущенные ещё в начале 90-х. Вместо подлинно государственного, общенационального интереса, который всегда заключался в освоении и развитии территорий через создание и поддержание здесь государством необходимой промышленной, транспортной и социальной инфраструктуры, в её основу был положен всё тот же принцип жёсткой рентабельности, т.е. обеспечения максимальной прибыли олигархических группировок при минимуме их корпоративных издержек. Констатируя, что экономический рост сегодня локализован лишь в крупнейших городских агломерациях, а на остальной территории РФ наблюдаются экономическая стагнация и снижение численности населения, стратегия не только не предусматривает исправления этой ситуации, а, напротив, руководствуется ею при принятии дальнейших макроэкономических и социальных решений (Стратегия пространственного развития РФ: прорыв или суета перед поражением? – ИА REGNUM).
Реализация этой стратегии подразумевает продолжение курса "жёсткой оптимизации" (т.е., по факту, сворачивания) социально-экономической инфраструктуры российской провинции и вынужденного переселения (а, по факту, депортации) десятков миллионов её жителей в мегаполисы, что должно обеспечить гарантированный спрос на московские, санкт-петербургские, новосибирские, екатеринбургские, нижегородские, казанские и прочие новостройки и, как следствие – гарантированные сверхприбыли всем звеньям и уровням олигархической пирамиды от чиновников и их застройщиков до коммерческих банков, наживающихся на ипотечном и потребительском кредитовании. При этом сами мегаполисы, которым предписано стать надёжными источниками благосостояния путинской бюрократии на десятилетия вперёд, рассматриваются ею не как важнейшие исторические, культурные, научные и промышленные центры России, а прежде всего как альтернативный углеводородам сырьевой ресурс ("вторые нефть и газ"), подлежащий самой хищнической эксплуатации без оглядки на негативные последствия: социально-экономические, экологические и демографические. Именно здесь, в этих стратегически важных городах страны, в полной мере проявился квазигосударственный, а, по факту – антигосударственный и корпоративно-мафиозный характер нынешней власти (30 миллионов лишних людей Собянина. Они не вписались в рынок – Яндекс.Видео (yandex.ru), Мишустин: власти продолжат сокращать количество обязательных требований в строительстве (xn–80aapampemcchfmo7a3c9ehj.xn–p1ai)).