Про звезду

Июнь 2015 г.

Кубок

Денис сцепил руки на груди. Сказал:

– Резо, нам не нужна война. Мой сектор ещё от чумы не очухался, да и твой тоже. Ресурсов едва хватает на выживание.

Резо усмехнулся, поскрёб чёрную щетину:

– Что, испугался, ботаник? Это тебе не овощи на дерьме выращивать, для войны яйца нужны.

Денис вспыхнул, схватился за пояс – нащупал пустоту. Оружие, естественно, оставил перед входом. Резо заржал:

– Гы, яйца ищешь? Скоро мы придём, поотрываем вам бубенчики. А девок ваших…

И начал в красках расписывать, что они сделают с женщинами сектора. Денис понимал, что соперник провоцирует, но перед глазами всё равно вставала страшная картина: кричащая от ужаса полуголая жена, прикрывающая собой дочку.

Сдержался. Заговорил с нажимом:

– Резо, послушай, выгоднее торговать. Мы восстановили гидропонику, на овощи можем менять то, что есть у вас. Нам нужна энергия. Под тобой лаборатории, там много интересного. Например, запасы солнечных панелей.

– А мяска тебе не надо? – спросил брюнет и захохотал, – мы вчера третий сектор взяли, погуляли от души. Мяса теперь – завались. А, ботаник? Чего кривишься? Ты же учёный. С твоей точки зрения все животные белки одинаково полезны, и человечина тоже, ха-ха-ха!

Денис сглотнул кислую слюну. С тоской подумал: «Не было смысла в переговорах. И уйти не даст».

Когда-то Станцию соорудили для спасения человечества, бегущего с погибающей Земли. Их были сотни – стальных ковчегов на орбите, оснащённых гидропоникой, конвертерами и солнечными батареями, оранжереями и лабораториями… Неизвестно, как дела обстояли у остальных – на этой Станции мятеж вспыхнул практически сразу. Десятки тысяч погибли в первые дни – от пуль, пока ещё были запасы огнестрела, потом от самодельных ножей и топоров. Затем были голод, эпидемии, стычки между секторами – и новые смерти, деградация, средневековье в космосе.

Резо приблизился, обдал вонью:

– Вы отдадите всё. Вашу дерьмовую картошку, и девок, и энергию – столько, сколько я захочу. Никакой торговли. Мир вы не купите – только получите, как мою прихоть.

– Ты же человек, – попытался Денис, – должно же быть какое-то благородство. Справедливость.

– Благородство?

Брюнет смеялся до слёз, искренне.

– Знаешь, ботаник, я на Земле в юности рукопашкой занимался. Всерьёз. Об Олимпиаде мечтал. Однажды бился на кубок области, с таким дрыщом, как ты. Бровь ему порвал, юшка хлещет. И руку сломал. Добить было плёвым делом. А я глянул на него: еле стоит, весь в кровище. Ну, и пожалел. Расслабился. А он меня подсёк – и на болевой. Кубок, красивый такой, с орлом на крышке, этому засранцу достался. С тех пор – никаких соплей. Добиваю, чтобы не подсекли. Понял, чмо?

Денис посмотрел на Резо. Произнёс:

– Отпусти меня. Я откуплюсь. Дам достойную цену за мир.

– И чем заплатишь?

– Увидишь.

* * *

Денис поцеловал встревоженную жену. Из коробки со старым хламом вытащил кубок с полустёртой надписью. Спросил:

– А где крышка?

– С птичкой? – дочка улыбнулась, – я играла, сейчас принесу.

Денис облегчённо вздохнул и потрогал еле заметный шрам на брови.

Апрель 2015 г.

Неформат

– Как это «неформат»?

Слёзы разъедают горло. Мир тупых людишек опять отторгает меня.

– Девушка, вы рехнулись? Конечно, неформат! У нас детский журнал! Наши читатели – милые, розовые, невинные малыши. А у вас Колобок убивает бабушку и насилует лису.

Хлопаю себя по лбу:

– Поняла! Надо наоборот?

– Идиотка! Не звоните и не пишите больше.

– Но мне нужны деньги, понимаете? Я на мели. Если не берёте текст, может, купите мои пирожки? Я отлично пеку…

Отключился.

Захлопываю ноут, как крышку гроба. Слёзы только этого и ждали.

Цырик скулит.

– Ты один меня понимаешь, дружок.

Машинально тереблю косу. Беру румяный пирожок, откусываю. У меня постоянный стресс из-за лишнего веса. Чтобы снять стресс, я кушаю. Поем – вроде и легче. То есть, тяжелее в смысле веса.

Замкнутый круг.

Мама бы не одобрила.

У Цырика течёт слюна. Капает на линолеум, шипит.

– Фу! Плохая собака! И так весь пол в дырах, как сеть ловцов человеков.

В дверь звонят.

Небось, соседка. Будет скандалить: Цырик опять выл всю ночь. Луну он принимает за кусок сыра, но допрыгнуть не может и расстраивается.

В дверь звонят.

– Да иду я!

Бросаю огрызок пирожка – грохают челюсти. Выиграл опять Левик. Остальные смотрят на него и скулят.

Ищу тапочки. Один скрючился под батареей, трепеща от ужаса. Второй превратился в обслюнявленный комок и потихоньку растворяется.

– Цырик, опять! Получишь у меня.

Шлёпаю босиком. Пятки прилипают и отрываются с треском Надо всё-таки взять себя в руки, помыть полы.

– Ага, – бормочу я, – стоит только начать. Потом взбредёт сделать макияж, педикюр и побрить ноги. И туфли купить. А деньги-то откуда?

Открываю.

На пороге – двое. Постные лица, выражающие мировую скорбь.

– Здравствуйте. Вы верите в Бога?

– А вам-то какое дело?

– Мы – волонтёры Христианской ассоциации обличителей Сатаны, ХАОСа. Вам надо извергнуть дъявола из души своей.

– И как вы себе это представляете технически?

– Мы войдём?

Испуганно обходят липкие пятна, бормоча что-то про косу смерти.

Вздрагиваю. Как они догадались?