Проба небес

— Хорошая версия! — мурлыкнула она, пододвигая к себе вазочку с лакомством. — А главное весьма и весьма правдоподобная, но чем тогда объяснить необычайную продолжительность ваших бесед, продолжающихся в её кабинете часами. Или те, практически незаметные глазу, изменения в её речи и выражении лица, что возникают всякий раз, когда речь заходит о тебе. Я уже не говорю о том, как стала легка её походка, прежде напоминающая строевой шаг. Наконец, не будем забывать о необычайной резкости, с которой ты прореагировал на гипотетическую угрозу разоблачения, прозвучавшую в ваш адрес. Столь искреннее проявление чувств само по себе доказательство, — с придыханием восхитилась Клара, весьма красноречиво подмигнув.

— Ты такая умная, как тебя еще не прибили? — риторически вопрошая, я мазнул взглядом опустевшую посуду.

Намёк достиг цели. Чуть позже, когда ароматный напиток снова наполнял изящный фарфоровый чайничек, мы уже сидели бок-о-бок, сдвинув кресла вплотную. Это, по её замыслу, должно было способствовать — «Теплой, дружеской обстановке». Я же хотел дальнейших откровений, и возражать не стал.

Стоило ей оказаться вплотную ко мне, как жесткая переговорщица, не чуждая провокации, мгновенно сменилась на добрую, пусть и ироничную хозяйку, готовую без утайки просвещать своего гостя. Недостижимая лёгкость трансформы поражала, хотя с виду было просто, будто рубильник дёрнули.

Невзирая на доброжелательность, градус беседы и не думал спадать.

…Уверена? А что если догадливость и наблюдательность, касаемо чувственных перемен, свойственна не только тебе? — Уточнил я сразу после того, как получил самые полные (и, надеюсь, искренние) заверения в том, что всё сказанное здесь не выйдет за пределы этой комнаты.

— Не волнуйся ты так! — Шутливо тюкнув меня в плечо кулачком, ответила она. — То, что знают четверо, уже не секрет, это во-первых. А во-вторых, академия очень цепко держит свои тайны, не выпуская за стены ничего лишнего. Фактически, мы как Ватикан в Риме[7] и окружающему миру незачем знать о наших маленьких секретах больше положенного.

— Свежо придание, да верится с трудом, — подал голос мой внутренний скептик. — Не забывай, что в нашу эру высоких цифровых технологий информация распространяется быстрее ветра.

Пессимизм не нашел понимания.

— Знаешь, Ичика, чисто ради интереса, пробуй сравнить то, что знают о вас с Хоки и Сесилией внутри академии, с тем, что известно за её стенами. После чего сделай выводы.

Неожиданное предложение заставляло задуматься.

— И насчёт моей работы, — веско, без малейшего намёка на шутку, добавила она. — Никому из девушек пилотов, многажды приходивших ко мне за советом и помощью, я не давала повода усомниться в сохранности доверенных мне тайн. Один ты паранойю разводишь.

— Страсти и душевные терзания учащихся тут красавиц, это, несомненно, важнейшие из секретов мироздания! — с торжественной гримасой согласился я. — Если они получат огласку — мир возопит!

— Твоими сверстницами дело не ограничивается. — Игнорируя подначку, прозвучало в ответ — Проблемы возникают у всех, кем бы они ни были. Даже твоя сестра, имеющая репутацию «железной леди», не исключение. Но вне зависимости от обстоятельств, я сохраняю чужие тайны в неприкосновенности. Такова профессиональная этика, Ичика-кун, попрание которой для меня недопустимо (на это месте я цинично хмыкнул).

— А если удастся узнать… нечто? — вкрадчиво уточнил я. — То, что выходит не только за рамки твоих обязанностей, но и представлений о возможном. Что тогда?

— Хм, всякое может случиться, но на данный момент я слабо представляю, о чем идёт речь, — честно призналась она. — Но если желаешь выговориться, то я готова выслушать.

— Речь, как бы, не о готовности. А о том, как ты поступишь, если в твоих руках окажется чужой секрет, способный, без преувеличения, взбудоражить всех. Сохранишь ли ты его, или поддашься искусу заработать? Ведь реализация подобных сведений тебя озолотит. В буквальном смысле. Всего то и надо, что один раз поступиться правилами, зато до старости будешь обеспечена. Хотя и здесь возможны… варианты, но ведь риск благородное дело, не так ли?

Выбивая барабанную дробь по подлокотнику кресла, Кларисса крепко призадумалась. Судя по морщинкам, избороздившим ровную поверхность доселе гладкого лба, — вопрос рассматривался со всех сторон.

— Мне трудно представить что-то такое, Ичика-кун, ради чего бы я растоптала свою репутацию, и поверь, тут дело не только в карьере или достатке. Дело в принципах. Предположим самое невероятное, — ты пришелец из другого мира (тут я чуть не захлебнулся), припрятавший в близлежащих водах свой космический корабль, и что с того? Важно ведь не откуда ты прилетел, а каков результат твоих действий, которые, на данный момент, говорят преимущественно в твою пользу, — и хитро подмигнув, добавила. — Да и корабль в хозяйстве сгодится. Но, если хранимая тобой тайна действительно может стоить кому-то жизни, то разумнее будет сохранять молчание. Всем нам.

— Да будет так! — согласился я. — На этом предлагаю закончить.

Но ускользнуть не удалось.