Проблема идеального

Идеальное причинение (и то, что именуется «идеальной причиной» (см. [16, с. 78—79]) является видом информационного причинения («информационной причины» (см. [213, с. 72]), которое качественно отличается по своему внутреннему «механизму» от физического причинения. Хотя информация необходимо воплощена в своем носителе, обладающем всегда теми или иными физическими свойствами, однако не эти его свойства определяют (когда речь идет об идеальном причинении) процесс и результат отдельных телесных нзме-нений и их сложных комплексов, из которых «состоят» действия человека. Физические свойства носителя данной информации могут быть разными (в силу 1.4). А это значит, что детерминирующим фактором тут выступает именно информация как таковая (взятая в ее конкретных семантических и прагматических параметрах), а не физические свойства ее носителя, которые непременно входят в «механизм» причинения, но не определяют производимое следствие. Идеальное и вообще информационное причинение носит кодовый характер. Поэтому физическое «обеспечение» запуска и реализации сознательно полагаемого телесного изменения может варьировать чрезвычайно широко. А это, конечно, исключает физическое объяснение информационной причинности.

Для того чтобы данная информация могла стать фактором идеального причинения, она должна прежде всего обрести форму «естественного» кода, т.е. мозгового кода типа А, вне которого немыслимо явление человеческой субъективной реальности. Идеальное причинение осуществляется цепью кодовых преобразований, определяемой содержательными, ценностными и оперативными характеристиками той информации, которая воплощена в мозговом коде типа X.

Если программируемым результатом выступает здесь определенное телесное изменение, какое-либо сравнительно простое действие (скажем, я хочу взять лежащий передо мной на столе карандаш и беру его), то цепь кодовых преобразований построена, как правило, по иерархическому принципу и является хорошо отработанной в филогенезе и онтогенезе (имеется в виду последовательное и параллельное включение «нижестоящих» кодовых программ движения руки и сопутствующих ему других телесных изменений, а также кодовых программ энергетического обеспечения всего комплекса этих изменений). Мы не рассматриваем более сложные случаи идеального причинения, поскольку ограничились задачей объяснения его внутреннего «механизма» в общем виде. Однако на одном из таких более сложных случаев следует кратко остановиться. Речь идет об идеальном причинении в сфере самой субъективной реальности.

Пб. Как объяснить «воздействие» одного явления субъективной реальности на другое (когда одно из них вызывает направленное изменение другого, например одна мысль влечет другую и т.п.)? Правомерно ли говорить в таком случае об идеальном причинении?

То, что одна мысль способна вызывать, порождать другую, является повсеместным фактом нашего опыта. Однако научное описание этого процесса вызывает большие трудности из-за неразработанности методов дискретизации континуума субъективной реальности, взятого в его актуальном плане, как движение его многомерного «содержания». Поэтому когда речь идет о «воздействии» одного явления субъективной реальности на другое или о порождении одного другим, то нужно выяснить, по каким признакам их можно различать. Эти вопросы уже обсуждались нами. В первом приближении допустимо принять, что явления субъективной реальности дискретизируемы во времени, если они могут быть различены хотя бы по одному из пяти предложенных нами аналитических параметров (см. с. 109—116).

Приняв это основание различения, обозначим одно из двух явлений А\, другое А-,. Тогда если А, вызываетА₂, то это равносильно кодовому преобразованию Х\ в Х₂. Это, как нам кажется, позволяет говорить о наличии здесь идеального причинения. Ведь внутренний «механизм» следования А₂ из А\ принципиально не отличается от такового в тех случаях, когда явление субъективной реальности вызывает определенное телесное изменение.