Пробуждение

Эта весть спутала все семейные планы. Железнодорожник велел жене бросить все, как есть («Дети справятся сами!»), надел парадную форму, осмотрел «Жигули»-пикап под окном. Заправив машину бензином, они в тот же день уехали с женой в Сырнево. Ехали молча, глядя прямо перед собой, словно пытались сосчитать телеграфные столбы и повороты шоссе, тянувшегося вдоль сожженной стерни, полей неубранной кукурузы и перестоявшего подсолнечника. Дорогу они знали, как свои пять пальцев. Весной — цветущие вдоль дороги черешни и сливы, летом — комбайны на пшеничных полях, осенью — простирающиеся до горизонта виноградники с налившимися гроздьями — и десертных сортов, и винных, а зимой — снега, метели, вороны на почерневших полях, одинокие охотники… Все было знакомо. Все известно. И поэтому сейчас Димитр Чукурлиев и его жена Еленка безразличным взглядом смотрели перед собой, вспоминая покойную тетю Марию. Думали, успеют ли до похорон, успеют ли положить в изголовье стебелек дикой герани. Думали и о других, более практичных вещах и все быстрее мчались по бесконечной дороге.

Перед самым Сырнево Еленка спросила:

— Где она умерла, в доме престарелых?

— Наверно.

— Может, сначала надо заехать туда?

— Что нам там делать? — возразил Димитр. — Там их не держат.

— Хорошо, если так.

— Не хорошо, если так, а так оно и есть! — обиженно оборвал ее Димитр. — Наша тетя была там временно… И ее сразу же оттуда увезли. Нечего было ее там держать… Она была только временно.

— Если бы так! — снова повторила Еленка и перестала спорить.

— Нашу тетю, — крутил он руль, — мы никогда не бросали… — Даже об отце так не заботились, как о ней… Это факт, хотя она его и не сознавала… Ведь выбили же ей в доме престарелых отдельную комнату, как активному борцу против фашизма… Тетю всегда уважали. Это все знают.

— Так-то оно так, только сейчас посмотрим, кому достанется дом.

— Какой дом? — рассердился железнодорожник. — Дом уже давно завещан, и известно, кто его получит.

— Мне, например, не известно.

— Дом достанется Марийке. Она единственный законный наследник.

— Да, но не по прямой линии…

— По прямой, по кривой — все равно!.. Никто не имеет права и прикасаться к дому. Ни Близнецы, ни отец… Ни кто бы то ни было другой. Марийка законная наследница и дома, и сада, и виноградника. У нее полное право унаследовать имущество тети.

— Хорошо, если так… А то я слыхала, что Влаев вел переговоры с Близнецами и они вроде бы ему обещали…

— Что они могут ему обещать?.. Занимались бы лучше своими овцами и не зарились на чужое… А Влаева посадили в кутузку.

— За что?

— За разные махинации.

— Да ведь Марийка писала, что его вроде бы выпустили под гарантию.

— Что-то не верится.

— Почему же не верится? Деньги все могут.

— Здесь паршивые деньги Влаева не играют никакой роли. Никто не попадется на его удочку.

— Хорошо, если бы так.

— Прекрати со своим «если бы»! — разозлился железнодорожник, — Никаких «если бы» да «кабы»… Я знаю, как обстоят дела. Прокурор требует дать Влаеву десять лет, потому крест все еще не нашли. Но найдут. Никуда Влаеву его не спрятать.

— Если бы…

— А дом, в котором живет Марийка, по праву остается ей. Она наследница. И никаких Близнецов. Никаких других наследников.

— Хорошо, если так, — вздохнула Еленка, — а то что нам с ней делать, с круглой сиротой, никого-то у нее нет… Да и замуж ей пора, а то годы уходят. Цветок дорог, пока не отцвел…

— Ерунда! — махнул рукой железнодорожник. — Ты об этом не беспокойся… Парней сколько хочешь… Только я не согласен отдавать ее за первого встречного… Не так уж ей приспичило… Прошло то время… Теперь Марийка свободный и независимый гражданин. И я не разрешу издеваться над ней, как тот тракторист…

— С трактористом была слишком легкомысленная история… Да тогда им не было и по восемнадцати… Марийке нужен человек посолиднее, чтобы мог ею руководить, напутствовать…

— Не нуждается Марийка ни в руководстве, ни в напутствиях. Она сама может командовать, если понадобится…

— Хорошо, если так!

Услышав это новое «если», железнодорожник прибавил глазу и прекратил разговор. Они подъезжали к Сырнево. Свернули с главной дороги. Проехали перелесок, выбрались на открытое место и поехали в направлении картофельных полей. Вдалеке на склонах холмов забелели первые дома. Где-то здесь бродили отары Близнецов. Внизу вилась, блестя на солнце, речка Сырненка. Над старой мельницей, у лесочка, возвышалась новая незаконченная постройка. Димитр Чукурлиев присмотрелся. Стояли только стены, а крыши еще не было. «И когда успели построить? — удивился он про себя. — «Интересно, что это будет? Дача — не дача… Для дачи слишком велико».

— Похоже на фабрику, — сказала Еленка.

— Глупости!.. Сырнево объявлено курортным центром.

— Что же это может быть? Такое длинное… и высокое.

— В Сырнево запрещено строить промышленные объекты! — сказал железнодорожник. — Может, клуб какой-нибудь?