Пробуждение

Примерно через пятнадцать минут оконные ставни распахнулись, Антон крикнул: «Кристиан, бегом сюда!».

Я быстрым шагом направился к дому. Внутри за столом напротив друг друга сидели только незнакомая мне женщина и Антон.

– Познакомься, Кристиан! Это Марина. – В мою сторону повернулась заплаканная женщина и легонько кивнула головой. – Кристиан брат Клауса, который жил с твоей сестрой, – почему-то соврал Антон о моем родстве с незнакомым человеком.

Женщина раскачивалась вперед и назад, всхлипывала, пыталась заговорить и вновь замолкала. Похоже, Антон уже рассказал ей о цели своего визита и смерти сестры. Марина явно не могла справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я разговаривал с Клаусом сегодня ночью. Он признался, что убил твою сестру, – в очередной раз шокировал меня Антон.

Марина подняла свои заплаканные глаза на Антона, я и сам замер в изумлении.

– Клаус не хочет говорить о своих мотивах, и почему он так изуверски обставил это убийство. Кристиан уверяет, что у его брата не было никаких наклонностей убийцы, и он неоднократно слышал от Клауса, что тот любил твою сестру.

– Они постоянно ругались, – наконец произнесла Марина. Мне врать незачем, – она повернулась на этих словах ко мне, – он постоянно бил мою сестру. Она мне много раз жаловалась, что он ей угрожает, а сбежать от него некуда, а жаловаться куда пойдешь?

– Когда ты последний раз видела свою сестру? – прервал ее Антон.

– Давно ко мне не приходила, может неделю уже, а мне и своих забот хватает, тоже жизнь не сахар. Детей отдала в интернат на воспитание, немного полегче стало. Уже не четыре человека кормить, одной хоть как-то еще прожить можно. Пожар у нас был. Хорошо, что еще до войны, когда на деревне мужики были. Собрались вместе и построили мне лачугу за лето. Денег никто не взял. Только стол накрыла, да водкой всех, кто на новоселье пришел, угостила. Люди добрее были, таких зверств не творили.

– Сейчас как же? – прервал ее Антон.

– Сейчас никаких людей не стало. Мертвецы одни вокруг.

– Вы в нем, может, после возвращения с того света своего брата и признали, – неожиданно Марина обратилась ко мне, – вот только тот ли он человек!

Мне впервые удалось рассмотреть ее лицо еще в сущности молодой женщины, покрытой сеткой мелких морщин, с синяками под глазами, характерными для глубоко уставшего от жизни человека.

– А с религией как дела в деревне обстоят? Собираетесь на молитвы? – поменял тему Антон.

– Церкви у нас вообще никогда не было, маловата деревня. А в соседних селах уже давно от церквей избавились. Не слышала я ни о каких собраниях, если и проводят, то меня не приглашают.

– Я не про попов спрашиваю, – пояснил Антон, – понятно, что у вас их никогда не было. Меня ваши старухи, которые камлают, интересуют. Много их еще осталось?

– Их много никогда не было. Одна была бабка Анфиса. Старуха стразу после начала войны померла. Сказала, что скоро все наши там будут, и ждать ей долго свидания с родней не придется.

– А ты ей родственница?

– Все мы тут родственники на деревне. Она моей двоюродной бабкой была.

– А свои дети были у нее?

– После того, как царя свергли, одна жила. Вся ее родня в город переехала. Она не захотела.

– Ты тоже никуда не уезжай, еще понадобишься. Судить хахаля твоей сестры будем, показания на него дашь.

– Скажу, что знаю.

В обратную дорогу мы отправились уже под палящим солнцем, природа разогревала, скрежетала, подпевала солнечному свету голосами птиц.

– Антон, почему ты ничего не сказал о том, что убийца уже признался, – осмелился я задать свой вопрос Антону.

– Потому что он ничего не сказал. Мы его мертвым нашли.

Антон замолчал и явно решил игнорировать дальнейшее продолжение беседы. Но мы не собиралась покидать деревню и уверенно шли в другой ее конец. В некоторых окошках, люди раздвинули шторки на своих маленьких окнах, чтобы посмотреть на незваных гостей. Дети, игравшие перед домами, останавливались, замирали, провожали нас любознательным взглядом.

Дом, в который мы направлялись, принадлежал деревенскому старосте. В каждом населенном пункте должен быть человек, который следит за порядком, разъясняет новости, собирает средства нуждающимся и проводит другую работу. Обычно у нас такими вопросами занимается священник или лидер местной религиозной общины, а тут им был самый грамотный коммунист.

Он уже ждал нас на крыльце, возможно Антон как-то предупредил заранее о своем визите. Но правдоподобней мне кажется версия, что у него нашлись собственные источники информации, которые предупредили о визите в деревню чужаков.

Дом старосты сильно отличался от жилища Марины, он был сделан из гораздо более внушительных бревен, производил впечатления маленькой крепости и тянулся в шесть окон.