Пробуждение

– Через пару часов начнем, – сказал человек в маске и ткнул в Антона пальцем.

В комнату вошел другой человек в маске, занес коробку с книгами и поставил ее на стол. Антон подошел к коробке и разобрал содержимое. Я тоже присоединился. Оказалось, что у них есть все необходимые для ритуала книги.

Двое других занесли труп, явно несвежий, вероятно его похоронили, но решили откопать для ритуала возвращения. Наших мертвецов либо зима берегла, либо мы их сразу возвращали. Самое долгое – три дня мертвец может подождать, а дальше уже гнить начинает, таких мы не спасали. Наш же мужик явно больше недели в земле пролежал. Похоже, что его переодели в новую одежду. Было непонятно, умер он своей смертью, или его застрелили, одежда могла скрывать пулевые ранения на теле. Если крови в теле будет недостаточно, то трупу может просто не хватить сил вернуться.

– Они выкрали наши книги? – перелистывая их, я не мог найти разницы.

– Нет, в Союзе найти такие книги не проблема. Он указал мне на первую страницу, где синими чернилами была поставлена печать: «Детская библиотека им. А.Гайдара».

Антон попросил всех выйти. Мы начали подготовку к церемонии. Нашли нужные отрывки и разложили книги на столе в порядке их необходимости для ритуала. Недалеко поставили ведро воды. Мертвеца мучает ужасная жажда после возвращения. Механизм был уже отработан, и мы, не сговариваясь, понимали, как обустроить место для нашей церемонии.

– Кристиан, спроси у них свечи. Нам они понадобятся.

Выполнить просьбу Антона я не успел. Когда я направился к окну, чтобы позвать кого-то из наших пленителей, раздались выстрелы.

– На пол! – крикнул мне Антон.

Я рухнул вниз и вместе с ним пополз к одной из стенок. Было слышно, как пули впиваются в стены нашей лачуги, одна из пуль пробила окно, и стекло покрылось лучами трещин. Снаружи раздавались крики, было понятно, что началась паника.

Наконец звуки стихли, и кто-то начал ломать дверь. Антон схватил большое полено рядом с печкой, спрятался у двери в ожидании новых гостей. В последний момент я увидел, кто собирается войти, но было уже поздно. Антон с размаху ударил по голове начальника охраны нашего периметра строительства Гаврилу Петровича Смирнова. Он рухнул под ударом, но не потерял сознание.

– А, сука…– кряхтел Гаврила Петрович. Вот так, ты, бля, спасителей благодаришь!

– Вообще, предупредить можно было бы, – недовольно проговорил Антон.

– Я-то думал, вы тут связанные сидите, – вставая сказал Гаврила Петрович. Он недовольно покосился на стол, где были наши заготовки для церемонии.

– В коллаборационисты уже успели заделаться.

– Мы время тянули. Знали, что свои не бросят.

– Знали они, – продолжал бурчать Гаврила Петрович. Щас… нихера вы не знали.

– Сегодня утром, аккурат после того как тебя на поляну отправили, труп осматривать, прибежал к нам юнец, может, лет шестнадцати, и всех сдал. Дескать, один из наших строителей организовал из местного молодняка банду. Но юнцы думали, что они воровать и грабить будут. Пока он им бабу не приволок, заставил издеваться над ней, а затем и вовсе каждый ее ножом по разу ударил, чтобы все повязаны были.

– Кто организатор? Есть кого допросить, или вы всех там завалили?

– Я ребят из охотников набирал. Они знают, как зверя ранить, чтобы не мучился, а как кровь пустить и измотать потом. Все почти живы остались. «Ведите нашего главаря, беседовать будем», – Гаврила Петрович все больше походил на израненного солдата и отдавал приказы как бывалый генерал.

В комнату ввели человека уже без маски. Я сразу же узнал его – Генрих Меркель. Сегодня утром я видел его в окошке дома Марины. Он спокойно ушел через задний двор и быстро сообразил, как можно использовать двух незваных гостей.

– Ну, Генрих, говори, – начал допрос Гаврила Петрович.

– Зачем рассказывать. Я ничего не скажу, – с сильным акцентом сказал Генрих.

– Затем, что на строительстве смертная казнь запрещена. Но если ты туда сегодня не попадешь, а, например, сбежать попытаешься, то совсем другая судьба у тебя будет. Ну что, мил человек, побежишь – усмехнулся Гаврила Петрович, поправляя бинт на голове, который ему повязал один из его сопровождающих.

– Нет. Пойду на стройку, – угрюмо потупился Герман.

– Ну тогда говори, интурист!

– Роман Федорович, – Герман тщательно проговорил каждую буквы, – мой начальник, заместитель начальника стройки. Он сказал убить бабу. Пусть все думают, мертвые убивают.

– Накой ему такое дело? – Гаврила Петрович пытался вытянуть еще хоть что-то из Германа

– Не знаю.

– А маски откуда? Сам придумал? – не выдержал Антон.

– Нет, Марина. Она сестру не любила. Вас не любит. Сестра вам помогала.

– А мертвецы ему, то бишь Роману, зачем?

– Не знаю. Он сказал, что характеристика моя будет хорошей. Домой поеду.

– Врал тебе Роман. Он ничего в твоей судьбе не решает.

Гаврила Петрович поднялся с лавки: «Уведите его». Он начал медленно шагать по домику, держа руки за спиной.

– Накой ему это надо, – обратился он к нам, а может к самому себе.