Пробуждение Ктулху

Обступившие меня существа как будто прочитали мои мысли. Однако они отступили, и я ощутил облегчение. До сих пор я дышал с трудом, как будто мне на грудь навалилось что-то тяжелое, прижавшее меня к постели. Теперь же я смог вздохнуть свободно, хотя в глубине души понимал, что эта свобода дарована мне ненадолго. Как только я пойду по пути своего назначения, всякая свобода в моей жизни закончится.

Я протянул еще месяц, не желая расставаться с работой, и с каждым днем мне было все тяжелее дышать. Когда человек оттягивает неизбежное, ему самому делается невыносимо, и в конце концов он добровольно идет навстречу своей судьбе, какой бы страшной она ни была.

Так что я уволился с работы, несмотря на уговоры начальника повременить, не принимать слишком поспешных решений и так далее. Он даже предлагал с начала нового года повысить мой оклад! Но все было безуспешно, я понимал, что обычная человеческая судьба для меня теперь невозможна. Я отговорился семейными обстоятельствами – причина, против которой невозможно возразить, – и наконец выехал из Нью-Йорка.

По пути я думал о том, что, возможно, все это вызвано исключительно моей чувствительностью, повышенным воображением, разного рода фантазиями, которые в силу описанных обстоятельств всегда были напряженными и преувеличенными. Но чем ближе я был к Портс-о-коллу, тем более реальными представлялись мне мои ночные «разговоры» с призраками и тем менее доступным для меня становился окружающий мир. Это было странное чувство: обычный человеческий автобус и обычные пассажиры-люди, ведущие между собой самые банальные разговоры, представлялись мне какими-то чуждыми для меня существами, живущими абсолютно чуждой для меня жизнью. Нас словно отгораживала друг от друга невидимая, но вместе с тем совершенно реальная ограда.

Я вышел из автобуса в городе, который, как мне теперь было совершенно ясно, должен был стать моим последним прибежищем, откуда мне уже никогда не будет пути назад. В прошлый раз я добирался до него другим путем, поэтому какое-то время мне пришлось побродить по улицам, населенным вполне обыкновенными людьми. Затем дорога как будто сама повела меня к морю. Я спускался все ниже, и с каждым кварталом дома делались все проще и меньше. Оглядываясь по сторонам, я пытался понять, где же находится тот странный книжный магазин, в котором в прошлый мой приезд прошел странный ночлег. Несколько раз я спрашивал об этом здании прохожих, но, как и следовало ожидать, одни были приезжими, другие смеялись мне в лицо, утверждая, что в подобном квартале никакого книжного магазина и быть не может.

Один из них назвал специально для меня тот самый отель, который представлял собой на самом деле публичный дом – именно там я собирался остановиться в прошлый раз, если бы хозяин книжного магазина меня не отговорил, – и в единый миг как будто некая сила сняла с моих глаз затмение и раскрыла передо мной истинный, предельно ясный вид этого квартала. Я нашел книжный магазин без труда. Дом был все таким же облезлым, дверь его покосилась и как будто была приоткрыта. Я толкнул ее, она отворилась без малейшего труда.

Остановившись посреди комнаты, которую, как оказалось, я так хорошо помнил еще по прежней встрече, я в растерянности оглядывался по сторонам. Книжные полки, стол, табурет – все было покрыто толстым слоем пыли, и пыль эта лежала нетронутой. Никто не ходил по ней, не оставлял следов. Магазин был необитаем уже давно. Я и мысли не допускал, что Эден Фишер бросил свое пристанище и куда-то уехал – это было совершенно не в его духе. Нет, поправил я себя тотчас (или, быть может, эту мысль подсказал мне некто иной, обитавший в моем мозгу?), – покинуть это место он не мог по иной причине: любой хозяин странного книжного магазина становится рабом тех, кому на самом деле принадлежит это место. И следующим суждено сделаться мне…

Я прошел несколько шагов, впечатывая следы в толстый слой пыли, и вдруг остановился, потому что мне почудилось нечто странное. Я наклонился ниже… и увидел множество крошечных следов, похожих на мышиные. Они едва задевали пыль, многие из них уже утонули, погребенные под толстым слоем.

Мне осталось недолго. Сомнений в этом нет никаких; я видел определенные знаки, настолько жуткие и вместе с тем однозначные, что колебаний в их значении быть не может. Просвещенный рассказами Эдена Фишера, который поначалу уничтожал похожих на крыс существ, я, в отличие от него, даже пальцем не прикоснулся ни к одной из «мышей», так же похожих на настоящих мышей, как дракон похож на тигра или льва. Крохотные, отвратительные создания, которые бегали по всему помещению, не испытывали ко мне ни малейшей благодарности. Лишь одну из этих «мышей» я погубил, и то случайно: она спала посреди комнаты, и я, выбравшись ночью из спальни, наступил на нее. Она не издала ни звука, слышен был только хруст ее позвоночника под моей ногой.