Пробуждение Тьмы

Регина почувствовала, что не может сделать ни шага. Однако руки ее все еще были свободны: она выпустила мощный залп в сторону подруги. Порыв воздуха вышиб кинжал из пальцев Кэссиди: острое лезвие сверкнуло и скрылось в палой листве. Кэссиди сердито нахмурилась и впилась глазами в Регину. Затем взмахнула руками и колдовством связала ей запястья. Регина почувствовала, как их стянуло невидимой веревкой. Она затряслась и заплакала, не понимая, как то, что она видит, может быть правдой.

– Прошу, Кэсс, не надо… – Она попыталась пошевелить хоть пальцем – тщетно. – Что бы ты сейчас ни собиралась сотворить, прошу, одумайся!

Кэссиди проигнорировала ее стенания и запела на древнем наречии, напоминавшим кельтский. Она явно готовилась к ритуалу не один день, слова уверенно слетали с розовых губ, все сильнее и сильнее вбивая кол в Регинино сердце. Пока она пела, вокруг поляны и священного дуба вспыхнуло кольцо огня, отрезав их от остального мира. Чем громче становился колдовской напев Кэссиди, тем ярче разгоралось пламя, поднималось все выше, облизывая корни дерева и выжигая омертвелую листву. Регина спешила, чтобы не дать подруге попасть в ловушку, но сама же и угодила в капкан.

– Цель теперь близка, как никогда! – заговорила Кэссиди, закончив песнопения. Она подобрала кинжал с земли и подошла к Регине ближе. В зеленых глазах искрилось отражение танцующих языков пламени. – Господин будет доволен мной.

Регина едва не захлебнулась слезами. В горле встал тугой ком.

– Господин… Ты… служишь ему?

Нет, этого не может быть… Это неправда!

Кэссиди заливисто засмеялась.

– Не могу не умилиться твоей наивности, – сказала она, проведя кончиком пальца по острию ножа. На коже выступила капелька крови. Кэссиди поднесла палец к губам и слизнула ее. – Странно, что ты не догадалась раньше. Честное слово, я старалась не раскрывать всех карт, позаботилась, чтобы правда не открылась тебе раньше времени. Но сегодня, в эту священную ночь, когда наша сила находится на самом пике, пора осуществить то, ради чего мы… Ради чего я так долго старалась.

Регина не верила своим ушам. Теперь-то она понимала, почему Кэсс так отговаривала ее от прогулок по лесу, почему часто пропадала из ее поля зрения. Губы предательски задрожали.

– Все это время… Темное таинство, странные кошмары, Анхелика… Всему виной была ты?

Кэссиди провела острием по внутренней стороне ладони, разрезала кожу и завороженно наблюдала, как струйка крови обагрила ее руку. На лице застыла хищная улыбка.

– А то антизаклятье… Неужели все это было не более чем притворством?

– Подыграть тебе легко, – вздохнула Кэссиди. – Ведь с самого начала я знала, что Гвендолин ничего тебе не скажет, даже верни ты ей память. Клятва безмолвия надежно запирает уста, в этом ты убедилась воочию, не так ли?

– Великая Мать, Кэссиди, зачем? – вопила Регина, все еще пытаясь пошевелить хотя бы мизинцем ноги. Будто назло, ни одного отменяющего заклятья не приходило в голову, чтобы снять магические веревки с запястий. – Неужели Темный соблазнил тебя? Что он тебе пообещал?

Кэссиди развернулась и двинулась к дубу. Она склонилась над ним и окропила своей кровью обугленные корни древа. Древесная кора зашипела.

– Столько лет… С самого детства я терпела проклятые правила, слушала этих старух, жила во лжи и во имя чего? Теперь я могу обрести такую мощь, с которой ковен больше не будет нужен! Господин одарит меня… Он отблагодарит меня. И вместе мы войдем в этот мир, чтобы править в нем. Без всяких правил и границ.

Подруга говорила страшные вещи, которые Регине не хотелось слушать.

– Единственным человеком, кому не было на тебя плевать, была я, – выкрикнула Регина. – Я поняла твою боль, увидела гниль Керидвены и паутину, что она так кропотливо выплетала много лет. И ты готова принести меня в жертву Темному?

Она всматривалась в лицо ведьмы, с которой делила комнату целый год, с кем разделила свои горести – и не узнавала его. В глазах Кэссиди плескались искры безумия, губы подрагивали в едкой ухмылке. Она была готова на все. Готова была убить ее на радость своего Господина. Кэссиди стояла напротив обездвиженной, беззащитной Регины, лицо ее окаменело и вытянулось.

– Я думала… Думала, ты в опасности и Темный хочет заполучить тебя, – продолжала Регина свою тираду. – Но ты служила ему. Все это время ты ему служила! Я считала, ты будешь разумнее своей матери и не повторишь ее ошибок. Но смерть Ингерн ничему тебя не научила.

– Я не моя мать! – закричала Кэссиди, взмахивая кинжалом у самого лица Регины. С близкого расстояния она разглядела оставшиеся следы ее крови на острие. – В отличие от нее, я свое возьму, завершу то, что ей не удалось. И отомщу за нас обеих.

Слезы, не переставая, катились по лицу Регины. Сердце разрывалось от невыносимой боли предательства. Все, что говорила ей подруга, все, во что убедила поверить, оказалось ложью. Последний луч света покинул ее, померк.

Тьма пробудилась. Кэссиди, должно быть, ощутила ее колебания и возликовала.