Пробуждение Тьмы

На этом картинка подернулась туманом и исчезла, превратившись в дым. Регина открыла глаза и вновь оказалась в своей комнате, на своей постели, хотя всего мгновение назад побывала в прошлом, стояла среди призраков времени, которого не застала, окунулась в чужие воспоминания, раскрывшие давно спрятанные тайны. Перед взором все еще маячил образ метущейся Ингерн, а в ушах стояли роковые слова Керидвены. Почему же она не спасла ее? Отчего не отгородила собой ученицу от зла?

Сердце Регины норовило расколоться от печали на тысячу осколков. Она ощутила родство с бедной Ингерн. Она и была ею сейчас, влекомая злом, оскверненная его вязкой чернильной тьмой… Регина падала на самое дно, куда упала когда-то и Ингерн, и никто не протянул ей спасительной руки. Гвендолин успела спастись, но бросила подругу, обрекла ее на заклание. А кто спасет падающую Регину? Кто протянет руку ей?

Глава 21

За окнами опустилась ночь и чернилами разлилась по комнате. Только свечи в подсвечниках горели на прикроватной тумбочке, разгоняя темноту. Маленькое пламя их подрагивало на сквозняке, образовывая на потолке миниатюрный театр теней. Регина смотрела на их танец, собирая себя по кусочкам и стараясь подобрать нужные слова для той, что лежала в ее постели, под ее одеялом. Кэссиди, все-таки вернувшись, вот уже несколько томительных минут смотрела в потолок, не решаясь нарушить тишину. Физически она снова была рядом, но мысли ее странствовали далеко и оставались для Регины непостижимы.

– Мне очень жаль, Кэсс, – решилась наконец Регина. – Я… Я до сих пор не знаю, как принять это. Как принять, что моя мать могла так поступить с Ингерн; что Керидвена отвернулась от твоей мамы, когда была ей так нужна, и обрекла ее на смерть.

– Я тоже, – выдохнула Кэссиди, сглатывая застоявшиеся слезы. – Я не удивилась бы, узнав, что Керидвена сама же ее и убила, но воспоминания подлинные, они не способны лгать. В отличие от ее лживого рта.

Регина помялась немного, сглотнула ком, вставший в горле.

– Ты все еще думаешь, что Гвендолин могла убить ее?

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Кэссиди ответила:

– Нет.

Цепкие когти, что сжимали сердце, болезненно разжались. Регина повернула голову к ней, искренне надеясь, что Кэссиди ей не соврала.

– Не могу утверждать, что верю Гвендолин, я ее совсем не знала, – продолжала Кэсс. – Но я верю тебе. Ты много рассказывала о маме, о том, что она для тебя делала. Не могу сейчас всерьез считать, что Гвендолин способна на такое.

– А что насчет призыва Темного? – напомнила Регина. – Что, если они правда замешаны в ритуале?

– Этого мы никогда, боюсь, не узнаем, – печально вздохнула Кэссиди и сморгнула слезы. – А все Керидвена со своими интригами! Как же я ненавижу ее… Если бы она умерила свою гордость, если бы не боялась так Верховных Ведьм и их пристального внимания к ковену, то моя мать могла бы сейчас быть жива. Прости, что обвинила тебя тогда, ты не должна расплачиваться за чужие ошибки.

Регина нашла под одеялом руку подруги и сжала теплую ладонь. Ей не хотелось лишний раз поднимать тему о скверне, бурлящей внутри себя. Тот призрачный теплый свет, которым озарило ее прощение Кэссиди, был так приятен, так сладок, что не хотелось омрачать его ничем.

– Я никогда не причиню тебе зла, слышишь? – прошептала Регина. – Ты единственное, что у меня осталось, наша дружба – последнее, во что я могу верить.

Кэссиди крепче сжала ладонь и повернулась к ней. Зеленые глаза были полны смущения, удивления, но еще чего-то неопределенного, название которому Регина силилась подобрать. Ей показалось, всего на секунду, что по лицу Кэссиди промелькнула тень сомнения. Ее розовые губы чуть дрогнули, готовясь исторгнуть слово, а затем снова сомкнулись, и странное выражение ушло с лица. Морщины разгладились, а губы раздвинулись в улыбке, которая наверняка стоила огромных усилий для Кэсс, учитывая обстоятельства.

– Я никогда тебя не предам, – прошептала в ответ Кэссиди. Глаза ее блестели в огненных отсветах свечей. – И всегда буду с тобой.

Вскоре наступил Лугнасад, праздник урожая. И вместо того, чтобы позволить ведьмам предаться духу празднества, Керидвена устроила проверку. Она приглашала ведьм к себе в кабинет по одной, и что там происходило по ту сторону, за тяжелой дверью, никто не знал. Пока ведьмы, одна за другой, проходили своеобразный тест, Регина решила оккупировать библиотеку. Она ковырялась среди стеллажей и готова была перевернуть весь читальный зал в поисках желанного – возможности снять с матери Забвение. Единственно верным ей казалось отыскать отменяющее заклятье, снять наложенные Керидвеной мощные чары и задать Гвендолин всего один вопрос, чтобы перестать истязать себя домыслами и понять природу скверны, растущей в ней.