Пробуждение Зверя

Да, сэр, но он все равно мне не поверил…

— Зато я верю тебе, Крафт. Мне нужно хорошенько подумать об этом, но я могу сказать тебе одно — в конечном итоге здесь произойдут очень большие изменения. Просто держи свое слово, и тебе не о чем будет беспокоиться.

Хотя Крафт и не собирался нарушать свое обещание, он чувствовал себя немного неловко. Ему не нравилось держать это в секрете от своих друзей — и он задавался вопросом, что это может значить для Имбиря Боба.

Только после того, как он ушел, Крафт понял, что не спросил герцога о Лизе. Поэтому, когда стражник проводил его обратно в его старую комнату в башне, он спросил его, вместо герцога.

— Она полностью восстановилась, — ответил охраник. — Но, к сожалению, твой отец до сих пор не найден.

Крафт испытывал странную смесь чувств — ему было грустно за отца, но он испытал огромное облегчение, услышав, что Лизе стало лучше. Он догадался, что именно она сообщила герцогу факты инцидента с мистером Виптоном.

Не прошло и пяти минут, как он вернулся в свою комнату, как официант принес ему завтрак. Это были бекон, яйца, помидоры, грибы и жареный хлеб, все свежее, горячее и вкусное — определенно лучше по сравнению с холодной кашей, которую ему подали в камере.

Он проглотил его с жадностью. Вытерев тарелку последним куском хлеба, Крафт вымыл руки. Он взял кинжал, который ему дали и внимательно осмотрел его. На нем не было и следа грязи. Должно быть, кто-то хорошенько его вымыл. Узкий клинок был около пяти дюймов длиной, но рукоять добавляла к нему еще четыре. Вдруг что-то привлекло его внимание. На рукояти была выгравирована зеленая фигура, похожая на змею, свернутую в спираль, с головой в центре. Он присмотрелся внимательнее и увидел, что последняя часть хвоста пересекла спираль и оказалась в пасти змеи. Она ела свой собственный хвост! Это было странно. Если он когда-нибудь снова увидит Берту, решил Крафт, то обязательно спросит ее об этом.

Он сунул нож в карман пиджака и вышел в приемную. Это было очень странно — все эти дни, проведенные в камере, заставили его страстно желать вернуться на работу и увидеть своих друзей. Он хотел поблагодарить Лизу — он понял, что еще не спросил, достаточно ли она здорова, чтобы возобновить работу, — и не мог дождаться встречи с Лаки.

Лаки сидел на своем обычном месте. Крафт широко улыбнулся ему.

— Можно мне присесть? — Шутя спросил он.

— Рад видеть тебя снова, Крафт! — Лаки вскочил на ноги и, ухмыляясь, хлопнул его по спине. — Мне очень жаль, что я не смог прийти повидаться с тобой. Я пытался, но они сказали, что тебя держат в одиночной камере и никаких посетителей не пускают. Но вчера вечером Имбирь Боб сказал мне, что тебя собираются помиловать.

Им предстояло многое наверстать, но тут открылась дальняя дверь, и вошел главный мансер.

— У меня есть для тебя работа, Праудфут, — сказал он, словно не замечая Крафта.

Лаки бросил на него быстрый взгляд, затем встал и направился к двери. Но когда они уже собирались уходить, Имбирь Боб вдруг обернулся и устремил на Крафта суровый взгляд. Крафт подумал, не сердится ли он все еще на него из-за того, что случилось с Гадюкой. Неужели он все еще испытывал некоторую преданность к своему коллеге, хотя герцог теперь считал Гадюку виновным?

Наконец мужчина заговорил:

— С возвращением, Бенсон. Нам пришлось реорганизовать распределение рабочих мест в твое отсутствие. С сегодняшнего дня ты будешь работать с новым мансером… — он сделал паузу. — Все будет объяснено позже.

А потом они с Лаки ушли, оставив Крафта гадать, что он имел в виду. Прошло совсем немного времени, прежде чем он узнал об этом. Через пять минут дверь снова открылась, и вошел новый мансер, бросив на него достаточно суровый взгляд.

— У меня есть для тебя работа, Бенсон. Пойдем со мной, и возьми свое пальто! — скомандовала она.

Это была Летиция Кромптон-Смит.

Крафт подумал, можно ли ему по-прежнему называть ее Лизой.

Глава 21: Все, Что Кровоточит

Мисс Кромптон-Смит — как хитроумно — подумал Крафт.

Она проводила его до дверей старого кабинета Гадюки молча, без малейшего намека на прежнее дружелюбие. Медная табличка с ее именем теперь заменила табличку Гадюки, и, войдя внутрь, она села за свой новый стол и хитро указала Крафту на стул напротив.

Оглядевшись, он увидел, что комната изменилась. Три больших книжных шкафа были заполнены до отказа, а белые рубашки Гадюки исчезли. Даже стены были выкрашены со вкусом в бледно-зеленый цвет. Внезапно выражение лица Лизы смягчилось, она улыбнулась ему, и Крафт поймал себя на том, что улыбается в ответ. Может быть, они все-таки станут друзьями?

— Спасибо, что спас мне жизнь, Крафт, — сказала она. На левом виске у нее был большой синяк, но он уже начал исчезать. — Спасибо, что вытащил меня из Шолла живой и попытался помочь после того, как Гадюка ударил меня. Я так сожалею о том, что тебе пришлось пережить. Я очнулась всего два дня назад, и какое-то время даже не знала, кто я и что со мной случилось.