Пробужденный любовник

Он отпустил эту штуку и скользнул ладонью под резинку трусов. Он ужасно нервничал, но решил, что с этим стоит наконец покончить. Он не знал, когда еще у него появится подобное желание.

Он отклонил… член, да, для начала он решил называть это «членом»… немного в сторону: так, что он оставался внутри брюк, но не мешал Зеду, и дотронулся до яичек. Он почувствовал волну, прокатившуюся по эрекции. Кончик ее задрожал.

Довольно приятное ощущение.

Он нахмурился, исследуя в первый раз то, что даровала ему славная Дева. Забавно, это ведь всегда было при нем, всегда рядом, но он никогда не делал того, чем без сомнения дни напролет занимались молодые, только что прошедшие превращение вампиры.

Когда он снова прикоснулся к яичкам, они затвердели еще сильнее, а член напрягся. Ощущения закипели в нижней части его тела, образы Бэллы ворвались в мозг: воспоминания о том, как они занимались сексом… о том, как он поднимал ее ноги выше, чтобы войти глубже… С болезненной ясностью он вспомнил ощущение ее тела под ним… ее плоть… такую тугую…

Мысли накатывали снежным комом, рождая образы в его голове, рассыпаясь наслаждением из того места, до которого он дотрагивался. Дыхание стало срываться. Рот раскрылся. Тело выгнулось, следуя за рвущимися вперед бедрами. Уступая желанию, он перекатился на спину и стащил боксеры вниз.

А потом он вдруг понял, что делает. Дрочит? Рядом с Бэллой? Боже, он действительно был грязным ублюдком.

Испытывая отвращение к себе, он убрал руку и начал снова надевать трусы…

— Не останавливайся, — мягко сказала Бэлла.

Холодная дрожь пробежала по позвонкам Зеда. Застукала.

Его глаза метнулись к ней, а кровь ударила в лицо.

Но она лишь улыбнулась ему, погладив по руке:

— Ты был таким красивым. Когда выгнулся сейчас. Закончи, Зейдист. Я знаю, чего тебе хочется, и тебе нечего стыдиться. Ты прекрасен, когда прикасаешься к себе.

Она поцеловала его бицепс, взгляд скользнул к его боксерам.

— Заканчивай, — прошептала она. — Дай мне посмотреть, как ты кончаешь.

Чувствуя себя озабоченным придурком, но не находя сил, чтобы остановиться, он сел и разделся.

Бэлла издала тихий одобрительный звук, когда он опустился на постель рядом с ней. Черпая силы из нее, он скользнул рукой вниз по животу, чувствуя выпуклые мышцы и гладкую кожу, покрывавшую их. Он, на самом деле, не ожидал, что сможет продолжить…

Матерь Божья. Эта штука была такой твердой, что он мог чувствовать биение собственной крови.

Не сводя глаз с лица Бэллы, она начал двигать ладонью вверх-вниз. Всполохи удовольствия, рождаемые движениями, разлетались по всему телу. Боже… Она так смотрела на него… хотя он и понимал, что ему не стоило этого делать… Когда за ним наблюдали раньше…

Нет, прошлое здесь не было желанным гостем. Если он вернется к тому, что случилось с ним сто лет назад, он потеряет этот момент с Бэллой.

Он яростно отбивался от воспоминаний о том, что делали с ним перед другой аудиторией. Глаза Бэллы… Смотреть в них. Тонуть в них.

Ее взгляд был прекрасен, освещая его своим теплом, обнимая его. Он посмотрел на ее губы. На ее грудь. На ее живот… Растущая жажда в его крови бурлила все сильнее, взрываясь так, что каждый дюйм его тела охватывало сексуальное напряжение.

Взгляд Бэллы опустился вниз. Наблюдая за его движениями, она захватила нижнюю губу зубами. Он увидел ее клыки — два маленьких острых кинжала — и ощутил желание снова почувствовать их своей кожей. Он хотел, чтобы она пила из него опять.

— Бэлла, — простонал он.

Твою мать, он на самом деле тащился от этого.

Он согнул одну ногу, подняв ее выше, стон родился в глубине его горла, пока он двигал рукой все быстрее и быстрее, сосредоточившись на конце своей плоти. Спустя секунду он не выдержал. Он закричал, когда его голова откинулась на подушку и позвоночник выгнулся к потолку. Теплые струи ударяли его в живот и грудь ритмичными разрядками. Он остановился, когда головка стала болезненно чувствительной.

Тяжело дыша и испытывая головокружение, он наклонился, чтобы поцеловать ее. Отодвинувшись, он увидел ее глаза — они ясно сказали ему, что она все прекрасно понимала. Она знала, что помогла ему пройти через это в первый раз. Но все же она почему-то смотрела на него без жалости. Казалось, ее не волновало, что он был таким дебилом, не способным вынести прикосновений к собственному телу.

Он открыл рот:

— Я…

Его прервал стук в дверь.

— Не смей открывать эту дверь, — рявкнул он, вытирая себя боксерами.

Он поцеловал Бэллу и закрыл ее простыней, прежде чем пойти к двери. Он уперся в нее плечом, словно то, что было в коридоре, могло ворваться в комнату. Он вел себя как дурак, он ни за что бы не позволил кому-то увидеть Бэллу, сиявшую после жажды. Она была только для него.

— Что, — сказал он.

Послышался приглушенный голос Фьюри.

— Эскплорер, в который ты засунул телефон, прошлой ночью сдвинулся с места. Подъехал к тому супермаркету, где Велси покупала яблоки для праздника зимнего солнцестояния. Мы отменили заказы, но нужно разведать, что и как. Братство собирается в кабинете Рофа через десять минут.