Пробужденный любовник

Губами она снова заставила его замолчать, и в скором времени он опять вернулся в игру. На этот раз, когда ее язык начал ласкать его губы, он приоткрыл рот, и его язык, влажный и теплый, встретился с ее. Начался медленный круговорот… а потом он оказался у нее во рту, толкая, ища ее.

Она почувствовала, как желание разрастается в нем, неся с собой жар и жажду. Она хотела, чтобы он притянул ее к себе. Но он не сделал этого, и она, оторвавшись от его губ, откинулась назад. Его щеки пылали, глаза блестели. Он жаждал ее, но даже не пытался придвинуться ближе. И не попытается.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — сказала она.

Но как только подняла руку, он застыл и с силой схватил ее запястье. Страх разливался внутри него; она чувствовала, как он колышется в его напрягшемся теле. Она ждала его решения, не собираясь принуждать к чему-либо.

Его захват медленно ослаб.

— Только… не торопись.

— Обещаю.

Она начала с рук, осторожно пробегая пальцами по его гладкой безволосой коже. Его глаза следили за ее движениями с подозрением, но она не воспринимала это как оскорбление. Его мускулы вздрагивали от ее прикосновений. Она ласкала его медленно, позволяя привыкнуть к своим рукам. Поняв, что он чувствует себя вполне комфортно, она наклонилась и прижалась губами к его бицепсу. Плечу. Ключице. Верхней части груди.

Направляясь к его проколотому соску.

Оказавшись рядом с серебряным колечком, украшенным маленьким шариком, она взглянула на Зеда. Его глаза были широко распахнуты, так широко, что за черными радужками виднелась белизна глазного яблока.

— Я хочу поцеловать тебя здесь, — сказала она. — Хорошо?

Он кивнул и облизал губы.

Когда ее рот прижался к его телу, он дернулся, словно кто-то одновременно рванул его за руки и за ноги. Но она не остановилась. Она втянула пирсинг в рот и несколько раз обвила его языком.

Зейдист застонал — низкий рокот родился в глубине его груди. Дыхание вырвалось из легких с шипением. Его голова откинулась на подушку, но он нагнул шею, продолжая наблюдать за ней.

Потом она слегка ударила языком по серебряному обручу, чуть потянула его — он выгнулся на кровати, согнув одну ногу и упершись носком в матрас. Она пощекотала его сосок одни раз, потом еще, и продолжала до тех пор, пока он не сжал одеяло в кулаках.

— О… черт, Бэлла… — Его дыхание было тяжелым, сбившимся; тело излучало жар. — Что ты делаешь со мной?

— Ты хочешь, чтобы я остановилась?

— Либо так, либо будь пожестче.

— Как насчет того, чтобы продолжить?

— Да… давай продолжим.

Она ласкала его языком, дразня, играя с кольцом, пока его бедра не начали яростно двигаться.

Посмотрев вниз, она задохнулась. Его огромная эрекция упиралась в тонкий нейлон тренировочных брюк, и она увидела все: гладкую головку с изящным краем, твердый стержень, два одинаковых комочка плоти под ним.

Боже правый. Он был… огромным.

Мгновенно она стала влажной в расщелине между бедер и взглянула на него. Его глаза все еще были широко распахнуты, на лице смешались страх, шок и желание.

Она подняла руку и протолкнула большой палец в его рот.

— Пососи меня.

Он жадно обхватил палец губами, наблюдая за ней. Она чувствовала, как безумие захватило его. Желание разгоралось в нем, превращая его в пороховую бочку, и, черт возьми, она хотела его. Она хотела, чтобы он взорвался на ней. В ней.

Она оставила сосок, вытянула палец из его рта и поднялась, чтобы впиться в его губы. Он безумно застонал, содрогавшееся тело удерживали на месте лишь руки, сжимавшие одеяло. Она хотела, чтобы он пошел дальше и прикоснулся к ней. Но ждать не могла. В первый раз ей придется взять инициативу на себя. Она откинула покрывало, скользнула к его груди, перекинув ногу через его бедра.

Но в тот момент, когда она опустилась на него, он застыл, перестав отвечать на ее поцелуи.

— Зейдист?

Он с такой силой скинул ее с себя, что она опрокинулась на матрас.

* * *

Обезумевший, задыхающийся, Зейдист вскочил с постели. Его тело попало в ловушку между прошлым и настоящим, разрываясь между ними.

Часть его жаждала, чтобы Бэлла продолжала. Господи, он просто умирал от желания и дальше вкушать свое первое возбуждение. Ощущения были невероятными. Настоящее откровение. Единственное, что он, когда-либо чувствовал.

Дева правая в Забвении, неудивительно, что мужчины убивали, чтобы защитить своих женщин.

Но он не мог вынести веса другого тела поверх своего, пусть даже это была Бэлла. А белая паника, кричащая внутри него, несла с собой настоящую опасность. Что если он набросится на нее? Да ради всего святого, он уже швырнул ее на чертову кровать.

Он взглянул на нее. Она была так болезненно красива в окружении смятых простыней и разбросанных подушек. Но он был в ужасе от того, что она сделала, и именно поэтому, боялся за нее. Прикосновения и поцелуи, как бы они не нравились ему в начале, действовали на него как спусковой крючок. А он не мог позволить себе находится рядом с ней в таком состоянии.

— Мы не будем больше этого делать, — сказал он. — Эта хрень больше не повторится.