Продам кота

Мадам кто-то попытался напомнить, что старший принц-де приказал приготовить ему мясной закрытый пирог по-мансийски. Мадам сначала отмахнулась, но я стала расспрашивать, что там за Мансия и какие у них пироги… И понеслось.

Пирог мы пекли вместе, и мадам была во сто крат лучше ведущих кулинарных онлайн-семинаров. Какая женщина – настоящий шеф на кухне! Вот бы мне когда-нибудь делать такое же тесто…

Тестом я и занималась, когда ложка неожиданно замерла у меня в руке, чашка заледенела, а меня подхватило и подняло в воздух – метра три над полом.

Не будь это кухня и первый в моей жизни мясной пирог по-мансийски, я бы испугалась. Может быть, даже завопила. Да точно бы завопила, еще бы и перекувыркнулась – под ногами совсем не твердая поверхность ощущалась, а именно что воздух, то есть почти ничего.

Но это была кухня – место, где я чувствую себя как дома, – и в моих руках оказалась именно тарелка с тестом. Которая сначала обожгла мне пальцы, а потом упала и разбилась. Вместе с тестом. Которое я только что с таким усердием мешала.

Я посмотрела вниз и встретилась со знакомым, даже слишком, презрительным взглядом вчерашнего принца с портрета. Был принц один в один, как нарисован, и почти не напоминал то рыжее расслабленное чудо, которое я прогнала утром с постели. Смотрел уж точно иначе – зло, обиженно и надменно. Меня, даже когда он котом был, этот взгляд заводил, а уж человек… Да как он смеет смотреть на меня так? После всего?!

– Ты должна была ждать меня в своей комнате, – голос у него был как кошачье шипение. – Кто позволил тебе уйти?..

Я перебила:

– Немедленно опусти меня на землю.

Но он меня, конечно, не услышал:

– В своем мире ты вела слишком свободную и легкомысленную жизнь, однако здесь…

Еще о моей жизни всякий котяра будет рассуждать! До чего докатились-то… Ужас!

– Вильгельм! – рявкнула я, и он наконец-то умолк. – Поставь меня. На пол. Сейчас же.

Он прищурился и стал казаться еще противнее – хотя куда уж?

– Ты мне приказываешь?

Ненавижу этого кота.

– Требую. Немедленно.

Вместо этого я взмыла в воздух еще выше. А вот это уже было совсем не смешно…

– Вильгельм.

– «Ваше высочество». Ты будешь обращаться ко мне только так при посторонних.

А не пошел бы ты, твое высочество…

Я зацепилась рукой за потолочную балку, подтянулась и уселась, как на скамейке. Балка была широкая, правда, пыльная. Зато отсюда на кухню открывался прекрасный вид.

– Ты также будешь… Виктория?

– Говори погромче, пожалуйста, тебя отсюда плохо слышно, – капризно отозвалась я, болтая в воздухе ногами и опасно раскачиваясь. А классно! Интересно, а в небо он меня так поднять сможет?

Но тут воздух вокруг закрутился, красиво завихрил юбку, а меня мягко сняло с балки и понесло вниз. Ух, от большей скорости я бы не отказалась – съехала бы по воздуху, как по невидимой горке. А так получилось, как на медленном, но тоже невидимом лифте.

И отпустило, когда ноги аккуратно коснулись носочками пола. Я лишь слегка покачнулась (но это с непривычки), ухватилась за стол и посмотрела на рассерженного принца… Куда-то в район груди. Пришлось поднять голову и только так удалось встретиться с ним глазами, потому что Вильгельм оказался на удивление высоким. Очень высоким, я макушкой ему как раз до груди и доставала. И совсем не сутулился, хотя высокие парни сутулятся часто. С осанкой у Вильгельма точно было все в порядке. А еще он оказался худым. Даже странно: после упитанного кота я ожидала увидеть не менее упитанного принца. Ничего подобного: Вильгельм был худощав, высок и имел те самые тонкие черты, которые я отметила еще на портрете. Этакое благородное, породистое лицо: тонкие скулы, тонкий нос, тонкий рот и разноцветные глаза, по-кошачьи вытянутые. Что-то осталось в его облике от кота, и я сейчас не про фирменный вильгельмовский взгляд (куда же он денется?). Нет, что-то внешне: глаза, выражение лица… Ах да, и рыжие волнистые волосы, густые, мечта любой девушки, а особенно меня, потому что у Вильгельма они были примерно той же длины (до плеч), но явно послушные, а мои вечно торчат в разные стороны. В общем, ничего такой принц получился, хоть и невоспитанный.

Сейчас он как раз повторял на бис свою нотацию, как приличная девушка – попаданка в другой мир должна вести себя в незнакомом дворце. Если кратко: не выходить из комнаты, не шляться по коридорам, не грубить, соблюдать эту… как ее… а, субординацию, то есть величать его, принца, высочеством и ни в коем случае не появляться в обществе слуг, потому что это вредно для репутации.

Я заскучала уже на субординации. Перебить Вильгельма не было никакой возможности – он как котом, не затыкаясь, орал, так и принцем не изменился. Поэтому я посмотрела на пол, но разбитой чашки, как и остатков теста там не оказалось – кто-то уже убрал. Тогда я повернулась к разделочному столу, взяла другую чашку и начала месить тесто заново. Продукты рядом лежали – их поварята для нас заранее «выстроили» в линеечку. Так, что там было? Яйца, масло, мука…