Продам кота

– Да, Виктория? – К этому времени принц уже сидел рядом и сейчас попытался коснуться моей руки. Уже потянулся, но почему-то осекся, даже отпрянул. И отвернулся. У него даже дыхание участилось.

Нужно быть справедливой, я тоже на него смотрю. Время от времени. Но летающий кит интереснее!

– Ты можешь отправить моей семье сообщение? Что со мной все хорошо? Они же наверняка волнуются. – Меня передернуло. Мама уж точно развила бурную деятельность по моим поискам, это как пить дать.

Вильгельм помолчал – то ли собирался с ответом, то ли держал паузу. Добился того, что я повернулась к нему и поймала взгляд.

– Пожалуйста?

– Я уже это сделал, – ответил принц снисходительно. – Когда смог колдовать. Время у вас течет медленнее, чем здесь, но все равно твои родные думают, что ты отправилась на практику от университета. Я это, еще когда мы были у тебя дома, подготовил. Всего-то несколько электронных писем и чуть-чуть магического убеждения.

Я открыла рот.

– Погоди… Но ты же не умел пользоваться компьютером!

– Это ты так думала. – Принц снова надменно прищурился. – Это не был мой первый раз в вашем мире. Хотя когда я… кот, – это он выплюнул, – мне вдвойне неудобно.

– И они поверили? – зачем-то спросила я. – Мои родители?

– Твой брат заверил, что убедит их. Я ему письма отправлял, – ответил Вильгельм. – Ты ему, кажется, доверяешь. – Звучало это как: «Дурочка, как можно доверять брату?»

Я вздохнула чуть спокойнее.

– Хорошо… Спасибо.

Вильгельм высокомерно улыбнулся. И спросил чуть погодя:

– Ты уже насладилась свободой?

Я только тихо рассмеялась. На этого кота даже злиться теперь не получалось!

– Тогда пойдем смотреть в зеркало. – И Вильгельм торопливо поднялся.

А я поняла, что это зеркало у него просто свербело и на цветочном островке в небе он меня выгуливал, как собачку, которую задобрить надо. Ох и кот!

– Пойдем…

Голова снова закружилась, а пахло на этот раз голубикой, и цвет был синим. Мне даже показалось, мы с неба упали – резкое чувство падения выбило весь воздух, словно меня сначала уронили с большой высоты, а потом еще и в грудь врезали.

Но это быстро закончилось.

Мы стояли в маленькой каморке, узкой, как шкаф. В ней, кроме зеркала в человеческий рост, ничего не было. Зато какое зеркало! Витька украсил раму – тут всем супергероям место нашлось. Причем в смешных позах. Тор на коленях перед Локи меня особенно порадовал. Что ж, Витька и не скрывал, что Локи его любимый герой.

Но долго осматриваться мне не дали.

– Встань туда, – приказал Вильгельм. – Нет, левее. А теперь правее. Левее. Правее…

Я вздохнула, встала, где понравилось, и посмотрела на свое отражение. Мда, волосы срочно надо мыть…

– Что ты видишь? – жадно спросил Вильгельм.

Я пожала плечами.

– Себя.

– Какой?

– Обычной. Как всегда.

Вильгельм нахмурился и осторожно зашел мне за спину. Спрятаться он при всем желании бы не смог, слишком высокий, но он постарался. И выглянул потом из-за моего плеча.

– И правда… Почему?

– Может, не работает?

Вильгельм вздохнул и подтолкнул меня к стене.

– Ты, наверное, неправильно встала. Позволь…

И встал на мое место.

– Посмотри из-за моей спины, – сказал принц чуть погодя. Он глядел на отражение и грустно улыбался. – Видишь?

Да. Я в зеркале тоже была, только стояла рядом с Вильгельмом, а не за ним. Я, а еще его брат, отец, придворный маг, потом какой-то мужчина, которого я не знала, потом женщина со шрамом поперек левой щеки… И целая толпа народу за спиной принца. Много, очень много, но всех нас объединяло одно: мы смотрели на Вильгельма влюбленно. Любовь была разной, это читалось в глазах, но она была у всех. Я смотрела так, словно Вильгельм был для меня богом, отец – одобрительно, брат – восхищенно… И так далее. Все мы так или иначе восторгались Вильгельмом. И все мы очень его любили.

Я вздохнула и вернулась к стене.

– Это то, чего ты больше всего желаешь?

Вильгельм снова грустно улыбнулся, и голос его прозвучал тихо, задумчиво:

– Чтобы меня любили. Да.

– Но зачем… зачем тогда ты делаешь абсолютно обратное? – не выдержала я. – Людям не нравятся капризы, высокомерие и надменность. А ты держишь себя именно так. Зачем?

Вильгельм искоса посмотрел на меня, и это был такой беспомощный, тоскливый взгляд, что у меня сердце сжалось.

– Ты не можешь иначе?

Вильгельм пожал плечами.

– Я принц, к чему мне пресмыкаться перед слугами? Разве этим покупают любовь?

Мне хотелось ответить: слова буквально с языка рвались. Но потом вдруг словно озарило: он жил в этом угрюмом, сумрачном замке с детства вместе с отцом-параноиком и старшим братом, которому вряд ли было до него дело. В окружении слуг, а в этом мире мальчику наверняка быстро объяснили, какая пропасть разделяет его и их. Даже Стивен, не валенсийский подданный, всегда относился к заколдованному коту по-особенному. Так и говорил: «Он же принц».

Из волшебного зеркала на меня взглянула мечта одинокого мальчика, который всего-то и хотел, чтобы его любили.

Что же стало с его матерью?

– Виктория, теперь ты. – Принц отошел в сторону.

Все еще задумавшись, я подошла к зеркалу. Оно снова показало лишь меня.