Проданы в понедельник

– Похоже, у вас выдался тяжелый денек.

Эллис устоял перед желанием потрогать свою щеку. Она все еще зудела после встречи с асфальтом.

– Да уж не лучший.

– Не сомневаюсь. – Альфред положил на стол свою шляпу, источавшую запах трубочного табака. И сплел свои пальцы так непринужденно, словно держал в руках бокал бурбона. – Должен признать, что, попросив офицера попатрулировать зону вокруг школы, я полагал, что дело ограничится предупреждением.

Эллис не ошибся! Появление копа было не случайностью! И, значит, весь этот день Альфред выжидал подходящего часа, чтобы выступить на сцену.

– Выходит, я превзошел ваши ожидания.

– Совершенно верно. – Кончики усов Альфреда приподняла улыбка. Но в отличие от их прошлой встречи учтивый тон банкира лишь приумножил тревогу Эллиса. – Мистер Рид, я приехал сюда, чтобы прояснить некоторые недоразумения. Но сначала я бы хотел вас поблагодарить.

– Меня поблагодарить?

– Мне кажется, мы не с того начали наше знакомство. И я уверен, что вы понимаете, насколько расстроил мою супругу недавний визит вашей коллеги. А ваши намерения показались мне еще более подозрительными после того, как я пообщался с вашим редактором. Но все это было до того, как я поговорил с Викторией.

Если только Миллстоуны не обратились к медиуму, Альфред имел в виду Руби. Но Эллис воздержался от того, чтобы это озвучить. Все возражения Альфреду могли помешать ему выходу под залог. И тем боле расследованию о Келвине.

– И что?

– Когда я узнал, что вы – тот самый репортер, который поместил ее фотографию в газете, я сразу же осознал, что должен выразить вам свою благодарность. Ведь косвенным образом вы помогли мне и супруге пережить очень мрачное время.

Подгонять Альфреда смысла не было. Миллстоун был из тех людей, кто говорил осознанно, продуманно и целенаправленно. Только вот какую цель он преследовал сейчас, Эллис еще не понял.

– Знаете ли, мы с Сильвией поженились довольно поздно. И испытали безмерное счастье, когда у нас родилась дочка. Десять лет Виктория была нашей гордостью и радостью. А потом… она ушла.

– В аварии, – без всякого злопыхательства уточнил Эллис.

– Да. Полагаю, вы читали об этом. – Глаза Альфреда за стеклами очков в роговой оправе потупились вниз. – Дождя не было, но на петляющей дороге машину занесло. Ничего не поделаешь, так случилось… Но Сильвия до сих пор себя винит. А тогда репортеры и полицейские просто довели ее своими расспросами.

Эллис вспомнил свою первую встречу с банкиром: вот и объяснение его грубости с газетчиками.

– После похорон Сильвия почти месяц пролежала в постели. И потребовалось еще несколько месяцев, чтобы она начала выходить из дома. Но постепенно она начала оправляться. И даже пускалась пару раз в путешествия со своими подругами. Но однажды домработница решила прибраться в комнате нашей дочери. Вытирая с полки пыль, она разбила статуэтку. Это была любимая стеклянная фея Виктории. У Сильвии началась истерика. Домработница позвонила мне. Я сразу же примчался домой. Но вред уже был причинен. Сильвия снова впала в депрессию, еще более глубокую, чем прежде. Она почти ничего не ела. Не спала по ночам. И в конечном итоге ее здоровье сильно пошатнулось. А я, ее муж, чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я только наблюдал изо дня в день, как она чахнет, и ничего не мог поделать. Я чувствовал себя так, словно… – Альфред внезапно замолк. Прижав ко рту кулак, он прокашлялся.

Эллис воздержался от комментариев, и банкир продолжил:

– Врачи советовали поместить ее в психиатрическую больницу. Они уверяли, что там ей обеспечат надлежащий уход и лечение. И все необходимые приготовления уже были сделаны, когда Сильвии попалась на глаза та газета. Я оставил ее на ночном столике. Сам я только пролистал страницы. Обрати я внимание на фотографию, я бы заметил поразительное сходство девочки с нашей дочкой.

– И вы ее заменили, – встрял Эллис, не в силах скрыть свое раздражение. Речь ведь шла не о мертвой золотой рыбке, которую можно было спустить в унитаз, а в аквариум посадить новую.

– Я понимаю, это может показаться… необычным. Я тоже сомневался. Но Сильвия воспряла духом. Ее глаза впервые за долгое время засветились – надеждой. Она была убеждена: это знак, девочка, ниспослана нам небесами. Я сдался. Сел на поезд и поехал в Пенсильванию, чтобы привезти в нашу семью девочку, которая нуждалась в нас не меньше, чем мы в ней.

При этом утверждении Эллис моргнул. Не из-за того, что сказал Альфред. А из-за того, что он опустил. Ведь девочка была не одна. Был еще мальчик. Эллису вспомнились слова Джеральдины, условия их договора.

– Вы пришлось взять и мальчика, иначе сделка бы не состоялась.

На лице Альфреда отразилось удивление. Его явно впечатлила осведомленности Эллиса.

– Да, верно, таков был договор… и я его выполнил. И теперь, мистер Рид, я хочу вас попросить сделать для меня то же самое. – Миллстоун наклонился вперед, от его добродушия не осталось и следа. – Надеюсь, после всего, что я вам рассказал, вы поняли, что вторая статья о детях принесет только вред. Никому не нужный вред.