Проданы в понедельник

Альфред не сдвинулся с места. Эллису показалось, что он прикидывает: что будет, если он выволочет Сильвию из комнаты? Как на это отреагирует охранник? Наконец он неохотно опустился на свой стул.

«Какого признания Сильвии так опасался банкир?» – гадал Эллис, выжидая.

– Прежде всего я хочу, чтобы вы, мистер Эллис, поклялись, что ни в одной газете не появится статьи о моей семье. И что вы больше не будете следить за нами и приставать к нам с вопросами. И что… вы будете держаться от всех нас подальше, чтобы мы могли жить той же жизнью, какой жили прежде.

Прежде? Прежде, чем заблокировали ему счета и засадили за решетку? Или прежде, чем лишили детей их родной матери?

– Боюсь, что я не могу вам этого гарантировать, – честно ответил Эллис, и пальцы Сильвии снова сжались. Еще до того, как он пояснил: – Мне ведь придется объяснять на суде, почему я был в школе и что меня связывает с вашим семейством. Держу пари, там возникнет еще масса вопросов, на которые я не буду знать, как отвечать. Вам лучше посвятить меня сейчас во все подробности, – попытался намекнуть Эллис.

Сильвия быстро обдумала его слова.

– Тогда я позабочусь о том, чтобы с вас сняли обвинения, – решила она.

– А если я этого не захочу? – Вызов слетел с языка раньше, чем Эллис вспомнил предостережение шефа, его упоминание о связи Миллстоунов с мафией. Он взял себя в руки, но не отступил: – Похоже, для меня это единственный способ получить ответы на свои вопросы.

По лицу Сильвии промелькнули паника, внутренняя борьба на испытание воли. Но только на мгновение. А потом она вскинула подбородок, и ее лицо посуровело:

– Что ж, если вы полагаете, что суд необходим, тогда приготовьтесь к тому, что вам будет предъявлено еще одно обвинение. В домогательстве к нашей маленькой, невинной дочурке.

Глаза Альфреда на миг расширились, но он промолчал. Он оказался просто пассажиром поезда, ворвавшегося в жизнь Эллиса и грозившего раздавить ее под своими колесами.

Руки Эллиса сжались в кулаки.

«Не дай своему гневу и отвращению прорваться наружу!» – велел себе он.

– Ни один судья в это не поверит! Без каких-либо доказательств!

– Уверена, вы правы, – признала Сильвия. – А ваш босс? Ваши друзья или читатели? Удивительно, но факт: люди склонны считать правдой то, что видят в газетах. Разве не так?

Вот она – отдача за его признание о фотографии! Бумеранг прилетел через несколько минут. Сколько читателей из конкурирующих газет, да и самой «Трибьюн», не поверят в такую историю? Перед глазами Эллиса замелькали заголовки: репортер подделал снимок двух бедных детей, следил за ними в разных штатах, под предлогом вымышленного задания подобрался к девочке поближе и был арестован при попытке…

У этой истории имелись свидетели. Она была скандальной. И все в ней было правдой! Даже без ложного обвинения в сексуальном домогательстве доверие к нему будет подорвано. И на его репутации можно будет поставить крест.

Как и на попытке воссоединить Джеральдину с детьми.

Подавив приступ тошноты, Эллис вернулся к своему вопросу.

– Что случилось с Келвином? – спросил он медленно и твердо.

Альфред тоже взглянул на Сильвию, ожидая ответ.

– Я вижу, вам требуется время, чтобы все обдумать, – сказала она. – Надеюсь, вы дадите нам знать, когда примете решение.

Волна разочарования пробежала по всему телу Эллиса. И Альфред, похоже, испытал то же самое, подняв в защитном жесте руку перед женой. Воздух наэлектризовало молчаливое противостояние.

– У вас тут все в порядке? – поинтересовался охранник, внезапно появившийся в комнате. Его вопрос, естественно, адресовался Миллстоунам.

Эллис заставил себя расслабиться. Не столько ради себя и Сильвии, сколько ради Руби и Келвина. Усугубляя ситуацию, он ни раскрыть правду, ни помочь детям не смог бы.

– У нас все в порядке, – ответил за всех троих Альфред и опустил руку на шляпу. Похоже, он, как и Эллис, чувствовал себя не в своей тарелке. – Нам пора идти, Сильвия.

Уже не возражая, она поднялась со стула с почти непроницаемым лицом, и пара покинула комнату. Сердце Эллиса билось так часто и сильно, что его стук отдавался даже в висках.

– Вечеринка закончена. Добро пожаловать назад в камеру, – пошутил охранник.

Его слова дошли до Эллиса не сразу. А когда дошли, он бездумно пошагал вперед, пока его посетила простая мысль.

– Мне нужно отсюда выйти.

– Сегодня уже не получится.

– Почему? – взглянул на охранника Эллис.

– Парень, оформляющий залоги, уже ушел. Придется подождать до утра.

Таков был план Миллстоунов? Поиграть мускулами? Ночь за решеткой должна была сделать Эллиса сговорчивей. Или это копы решили его «поучить» из-за характера обвинений?

– Дайте мне хотя бы сделать второй звонок, – полу-просительно-полутребовательно сказал Эллис, – пожалуйста.

Прищурившись, охранник медлил с ответом. Что он терял?

– Звоните, только быстро.

Эллис кивнул, и его разум забурлил. Должен же быть кто-то – с деньгами или рычагами воздействия, или и тем, и другим, чтобы вытащить его из тюрьмы.