Продавец “мини” и “макси” (The Sewing Machine Man)

Возмутительная ложь. В первом тайме он трижды ловил мячи, но запорол их намертво, а я вспомнил об этом уже после того, как похвалил его. Представьте – этот придурок принял мои слова за чистую монету, и расцвел! А все потому, что его глаза, уши и помыслы были устремлены к мисс Длинноножке.

– Привет, Расс! – отозвался он.

Я перехватил взгляд мисс Длинноножки и поздоровался, а она улыбнулась и потупила взор – женщины поступают так, когда им отчаянно хочется посмотреть на вас.

Поскольку Родни явно не намеревался нас знакомить, я, как бы невзначай, поинтересовался:

– Вам нравится игра?

Длнноножка стрельнула в меня глазками и улыбнулась.

– Да, спасибо.

Замечательно! Только этого я и добивался, а она уже откровенно пожирала меня глазами…

Родни понял, что проиграл.

– Э-ээ… это Расс Тобин, – прохрюкал он, явно желая, чтобы я провалился сквозь землю. – А это моя подруга, мисс Миллисент Уорвик.

Она звонко рассмеялась.

– Не будь бюрократом, Родни! – И протянула мне хорошенькую маленькую лапку. – Зовите меня просто Милли.

Я взял лапку и легонько пожал.

– Милли, да, но совсем не просто.

Она расмеялась, а я заговорщически подмигнул Родни. Он сразу засуетился.

– Может, пойдем сядем за стол? – предложил он Милли.

– Э… хорошо, – неохотно согласилась она, попрощавшись со мной сожалеющей улыбкой.

Но ваш покорный слуга без боя не сдается, тем более – такому придурку, как Родни Хамильтон. По окончании игры, когда все побрели в раздевалку, я стремглав подлетел к Милли.

– Вы замечательно играли, – улыбнулась она.

– Спасибо. А вы часто сюда приходите?

– Нет, только с тех пор, как познакомилась с Родни.

– А когда это случилось?

– В прошлый четверг.

– Как, вот в этот самый четверг?

– Да.

– О… А мне показалось, что вы уже давным-давно знакомы.

– Нет – всего три дня. – Чуть помолчав, она спросила:

– А вы часто играете?

– Нет, только если выдается свободная минутка, – с сожалением сказал я. – Бизнес, знаете ли.

– А чем вы занимаетесь?

– Швейными машинками. Я их продаю.

Милли круто развернулась, и перед моими глазами промелькнуло округлое бедро, протянувшееся на добрую милю от колена.

– Неужели? Как здорово!

– А что, вас интересует…

– Очень! А я уже давно мечтаю купить хорошую машинку. Я ломала голову, что выбрать – “элну”, “некки” или “зингер”, но так окончательно и не решила. А что продаете вы?

– Лучшие из лучших. “Райтбай-макси”.

Милли казалась озадаченной.

– Даже не слышала.

Я покачал головой.

– Они не так разрекламированы, как остальные. Поэтому мы и продаем их так дешево.

– А сколько она стоит?

Я на секунду задумался.

– Послушайте, давайте сделаем так. Я приеду к вам в любое время по вашему выбору и продемонстрирую машинку живьем. Естественно, вас это ровным счетом ни к чему не обязывает.

– О, это будет просто замечательно!

– Секунду, я возьму карандаш и запишу ваш адрес.

Я выяснил то, что меня больше всего интересовало (Милли снимала комнату у очень задушевной хозяйки – я так и не понял, что это значит), и пообещал заехать в понедельник около семи. Едва я спрятал бумажку с адресом в карман, из раздевалки вырвался раскрасневшийся Родни и устремился к нам, пыхтя, как носорог, страдающий несварением желудка.

Понедельник выдался довольно удачным. Я продал две машинки и поэтому ехал к Милли в самом радужном расположении духа.

Я позвонил. Дверь мне открыла забавная старушка-еврейка, которая сказала:

– Здравствуйте! Заходите, пожалуйста. Вас уже ждут.

Очень задушевная, Милли была права.

Я шагнул в прихожую и сразу увидел Милли, которая стояла наверху лестницы.

– Спасибо, миссис Лейевски, – сказала она. – Поднимайтесь, Расс.

Я втащил “макси” на второй этаж и Милли провела меня в крохотную, но очень уютную комнатку, где стояла самая замечательная двуспальная кровать, в которой я когда-либо… скажем, спал. Еще кресло и комод – вот и вся мебель.

– А стола нет? – спросил я.

– Вот здесь, на кухне, – сказала Милли.

Она провела меня через спальню в небольшую, обставленную по старинке кухоньку.

– Угостить вас кофе? – спросила Милли.

Самое приятное в нашем деле, что все стремятся тебя угостить.

– Спасибо, не откажусь.

Пока Милли возилась с кофе, я приготовил “макси” к работе и показал, на что она способна. Милли была совершенно потрясена.

– Она просто великолепна, Расс! Покажите мне только, как она шьет зигзагом.

Меня как будто под дых лягнули.

– Что?

– Как она шьет зигзагом?

– Она… Я боюсь, что этого она не делает.

Лицо Милли вытянулось.

– Ой, как жалко. Извините меня, Расс, я виновата – я должна была сказать заранее. Мне нужно отделывать особые костюмы…

– Какие?

Она рассмеялась.

– Я преподаю балет, а детям нужно…

– Балет! – воскликнул я.

Вот, значит, почему у неё такие ножки!

– Я сама шью детям костюмы. Мне ужасно жаль, что вы зря приехали…

Я ухмыльнулся и ободряюще потрепал её по руке.

– Не совсем зря. Вы могли бы для меня станцевать.

Милли запрокинула назад голову и расхохоталась.

– Как, здесь? Вы шутите!

– Нисколько. Стол сдвинем в сторону…

– Да я тут все чашки посбиваю, – засмеялась она.

– Покажите хотя бы основные движения. Мне страшно интересно.

– Правда?

– Да.

Она чуть подумала, потом покачала головой.