Продавец “мини” и “макси” (The Sewing Machine Man)

– Забавно, – хмыкнула миссис Лейевски. – А мне показалось, что я слышу ваш смех.

– Это радио, миссис Лейевски. Я включала приемник.

– Понятно. Я… Я просто хотела узнать, понравилась ли тебе швейная машинка.

Я почувствовал зловещее щекотание на правой ноге и покрылся холодным потом. Больше всего на свете я боюсь и ненавижу пауков. Мерзкие отродья! Бр-рр! Если это паук, то все пропало – сейчас я заору благим матом и выскочу прямо на миссис Лейевски, перепугав беднягу насмерть – наверняка она никогда не видела необрезанных…

– Увы, нет, миссис Лейевски. Она не шьет зигзагом.

– Да, это ужасно, – посочувствовала старая ведьма.

Катись в постель, гнусная карга! Нет, это точно паук. Дюймов девяти в диаметре, мохнатый, кровожадный, с огромными челюстями…

– Что ж, Милли, спокойной ночи. Ты, наверно, была уже в постели?

– Да, – быстро ответила Милли. – Я немного устала и решила уснуть пораньше.

– Как я тебе завидую, – вздохнула старая мерзавка. – А я так страдаю от бессонницы. Буду опять читать до утра. – Снова скрипнула половица. Спокойной ночи, милая.

Проклятый паук пощипывал мои яйца!

– Спокойной ночи, миссис Лейевски!

Закрой же эту чертову дверь, Милли, мысленно орал я, пока этот чертов паук не отгрыз все мое достояние…

Услышав, что дверь закрылась, я зашептал:

– Скорее отодвинь кровать, Милли! Я не могу встать!

Милли отодвинула кровать и я, в чем мать родила, вскочил на ноги. Представляете? И тут я его увидел! Мерзкая, трепещущая, волосатая тварь, едва не отправившая меня в царство мрачного Аида, оказалась крохотным белым мотыльком величиной с ноготь муравья. Я почувствовал себя последним идиотом.

Милли закатилась в истерике, зажав рот ладонями. Слезы лились по щекам ручьями. Я был с ног до головы покрыт пухом, а одна, особо выступающая часть… Словом, мне было совершенно не смешно.

Я кое-как стряхнул с себя дурацкий пух и забрался в постель. Милли, хихикая, как ненормальная, заползла рядышком, то и дело зажимая рот, чтобы не прыснуть.

– Теперь тебе придется остаться на ночь, – давясь от смеха, прошептала она.

– Вот как?

– Ты против?

– Нет, конечно, но как, черт побери, мне удрать утром?

– В девять утра миссис Лейевски отправляется по магазинам. Как только она уйдет, путь свободен.

– А больше в доме никого нет.

Милли пожала плечами.

– Ее сын. Но он уходит в восемь.

– А ты во сколько?

– Тоже в восемь.

– Значит, мне придется целый час торчать тут в одиночестве?

Милли прыснула.

– Не бойся. Миссис Лейевски никогда ко мне не заходит. Комнату я убираю сама…

Ночь выдалась на славу. Полная приключений. Милли меня многому научила. Вы даже не представляете, какие позы способно принимать человеческое тело, если очень захотеть. Ну, и если есть рядом столь возбуждающее создание, как Милли… Впрочем, забываться тоже не советую один раз, увлекшись акробатикой (я проник в изогнувшуюся колесом Милли, стоя на голове), я потерял равновесие, и бедный принц Ричард едва не сломал свою августейшую шею. Так что, поосторожнее.

Разбудили меня солнечные лучи, нахально брызнувшие мне в глаза. Я приподнялся на локтях, огляделся по сторонам, и лишь тогда вспомнил, где нахожусь. Повернувшись, я увидел мирно посапывавшую, повернувшись спиной ко мне, Милли. Гладенькую и трогательно нежную, как котенок. Какое счастье, что есть такие женщины, подумал я. Что может прекраснее молодой здоровой девахи, которая обладает подобными прелестями, да ещё и позволяет вам пользоваться ими…

Простыня с неё соскользнула, и белоснежные полукружия очаровательного задика Милли бесстыдно выпячивались прямо мне в лицо. Это было уже чересчур. Отдохнувший за пару часов сна (остальное время мы с Милли занимались гимнастикой) Фридрих встрепенулся и, испустив боевой клич, проник в спящую Милли.

– Доброе утро, – прошептала она, словно подобное пробуждение было для неё самым привычным делом на свете. – Который час?

– Почти семь, – учтиво отозвался я, обнимая её за грудь и лаская сосочек.

– О-оо, пора вставать, – простонала она и зевнула.

Я ускорил ритм.

– Десять минут, – прошептал я ей в ухо.

В ответ Милли только застонала, но уже по-другому…

Позднее я лежал в постели и наблюдал, как Милли, быстро приняв ванну, одевается. Мне это напомнило стриптиз наоборот. Не менее возбуждающе. Эта девчонка умела двигаться!

– Чего бы ты хотел на завтрак? – спросила Милли.

– Тебя.

Одевшись, она решила прикинуться серьезной.

– Нет, честно, – сказала она.

– Да так, ничего особенного, – сказал я. – Может, только цыплячий паштет, омара по-бургундски и бутылочку кьянти.

Милли замахнулась на меня, потом сказала:

– Хватит с тебя и тостов с мармеладом. Иди в ванную.

После завтрака она напомнила:

– В девять приоткрой дверь и слушай. После того, как она уйдет, выжди ещё пять минут на тот случай, если она остановится почесать языки с соседкой.

– Усек! – кивнул я.

– Выйдя на улицу, тоже осмотрись по сторонам – вдруг она торчит где-нибудь неподалеку.

– Да, мэм.

– И еще…

– Да, мэм?

Она улыбнулась и нежно погладила меня по руке.

– Ты очень красивый.

Я рассмеялся и поцеловал кончики её пальцев.