Продавец “мини” и “макси” (The Sewing Machine Man)

– Слушай, Френсис, а давай спросим Рассика, что он думает насчет… сам знаешь чего. – Он кивнул в сторону кухни.

– А что, – расхохотался Френсис. – Давай. Принеси три стаканчика, дорогой.

Я озадаченно посмотрел на них, но мне ничего не объяснили.

Питер отчалил на кухню, и я услышал, как там звякают стаканы и льется жидкость. Минуту спустя он вернулся с тремя полными стаканами на подносе.

– Рассел! – торжественно произнес он. – Нам важно услышать твое мнение. Этот рецепт придумал сам Френсис, и лично мне напиток кажется просто божественным. Скажи, что ты о нем думаешь.

Он раздал стаканы и провозгласил:

– За осуществление наших замыслов!

Я не большой любитель пунша. Мне кажется, что смешивать разные спиртные напитки с яблочным соком, значит просто убить их вкус. Я предпочел бы выпить все по отдельности, а потом запить яблочным соком. Однако, чтобы не рисковать сделкой, я решил уважить хозяев, и залпом осушил стакан.

Как я и ожидал: похоже на яблочный сок, но слегка пощипывает горло.

– Восхитительно! – похвалил я.

Гомики запрыгали от восторга.

– Правда? Ты и в самом деле так думаешь, Рассик?

– Угу, – проурчал я, приканчивая пунш.

– Осторожней, – захихикал Френсис. – Он очень крепкий.

– Да что вы – он мягкий, как компот, – возразил я.

– Еще стаканчик? – игриво предложил Питер.

Я пожал плечами.

– Почему бы и нет.

Они допили, и Питер помчался на кухню.

– У нас сегодня ожидается маленький междусобойчик, – вкрадчиво произнес Френсис. – Соберется несколько самых близких друзей. Сегодня у нас годовщина.

Он не уточнил, что за годовщина, а я не стал проявлять излишнее любопытство.

Вернулся Питер.

– А вот и я. Я так рад, что тебе понравился наш напиток, Расси.

– Я рассказал ему, что у нас сегодня вечеринка, – сказал Френсис.

Питер пригубил напиток и спросил:

– Ты не мог бы остаться, Расси? Мы будем очень, ну очень рады. Познакомишься с интересными людьми – художниками, дизайнерами… даже актерами.

– Это очень любезно с вашей стороны, но…

– Останься, прошу тебя, – взмолился Френсис. – Ты такой славный. Ты всем понравишься.

Я отхлебнул немного яблочного сока. Странно! Я готов был поклясться, что “макси” приподнялась и повисла в дюйме над столом. Я поморгал и помотал головой, пытаясь рассеять туман, которым вдруг заволокло мои глаза.

– Фу! – выдохнул я. – Что вы намешали в этот пунш?

Питер хихикнул.

– Ага! Говорил же я тебе! С изобретениями Френсиса нужно держать ухо востро.

– Так что в нем есть? – не унимался я.

Френсис пожал плечами.

– О, капелька бренди…

– И?

– … чуть-чуть водки…

– И?

– … немного сидра…

– И?

Френсис визгливо расхохотался.

– Ой, я уже всего и не упомню. Итак, чуток одного, щепотка другого.

– Зря ты не записал, – вознегодовал Питер. – Сегодня ты самого себя превзошел.

– А что положено в основу? – настаивал я. – Бензин?

Педики так и покатились со смеха.

– Ладно, – махнул рукой я. – Я покажу вам, как работает машинка, пока ещё хоть смутно различаю, где она находится. Сначала – лапки. С помощью этой вы можете…

Я углубился в демонстрацию.

Прикончив за следующие полчаса ещё два или три стакана адского зелья, я научился летать. Во всяком случае, мне удавалось совершенно запросто парить дюймах в трех-четырех от пола. Голоса доносились до меня гулко и раскатисто, словно раздавались в длинном и извилистом туннеле; мой собственный голос слышался со стороны – слева и почему-то чуть сзади. Все это я говорю вам лишь для того, чтобы вы поняли – назюзюкался я просто вусмерть.

Не помню, когда стали прибывать гости, но время от времени из голубоватой дымки выплывали очки… или борода, которые участливо интересовались, летаю ли я, и несли какой-то вздор. Я, пошатываясь, добрел до туалета, а потом заблудился и оказался на кухне. Решив передохнуть, я привалился к двери.

– Тебе помочь, киска? – спросил вдруг какой-то тощий тип с козлиной бородкой и с рогами.

Я хихикнул, и рога исчезли.

– Ты уже его видел? – спросил козлобородый, тыча в меня сухой лапкой со стаканом.

– Пунш? – спросил я.

Козлобородый прыснул и возвел глаза к потолку.

– Фильм, глупыш.

Его голос дрожал от возбуждения.

– Какой фильм? – глупо спросил я.

– О, черт! – поморщился тощий. – Ты что, совсем ничего не знаешь?

Я покачал головой, ожидая, что она вот-вот оторвется и утонет в пунше.

– Френсис достал новую пленку! – счастливо поведал козлобородый. “Голубой хлыст против Мак-Таггерта”! Все только о нем и говорят.

– Неужели? – проблеял я.

– Да, это штучка похлеще, чем “Ровно в девять”! Его-то ты видел?

– Нет.

Тощий пришел в ужас.

– Ну, ты даешь… – Он подлил мне пунша и прошептал: – Может, посидим вдвоем?

– А?

– Ну, во время фильма. Френсис уже устанавливает экран.

Он ткнул пальцем в сторону гостиной, а я вдруг почувствовал, что отрубаюсь. Отмахнувшись от козлобородого, я выбрался в коридор и, пошатываясь, побрел вдоль стены. Проковыляв пару миль, я увидел перед собой дверь. Потянувшись к ручке, я промахнулся и упал на четвереньки. Затем нащупал ручку, нажал и провалился в спальню. В ноздри шибанул запах дорогих духов.

– Господи, нигде покоя нет! – пропищал кто-то с кровати.

– Отваливай, приятель! – присовокупил его дружок.