Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское

— До свидания, — сказали Ское, Ника и Паша нестройным хором.

Вадим снова метнул взгляд на Нику, махнул всем рукой:

— Пока!

— Пока, Вадим, — ответил Ское. Паша тоже схватил куртку, попрощался и выскочил в подъезд, вслед за Вадимом и его мамой. Ника подошла к вешалке.

— Я провожу тебя, — услышала она голос Ское за своей спиной. Девочка вспомнила расширенные зрачки друга, когда он заметил, как она его разглядывает. Схватила свою серую, видавшую виды куртку и выскочила в подъезд, бросив Ское через плечо:

— Не надо!

Ника бегом преодолела лестничные пролеты, толкнула подъездную дверь. «Куда я несусь? — думала она. — Не побежит же он за мной. Предложил только потому, что больше некому. Из вежливости».

На улице прошел дождь, который ребята видели в собственном фильме в окне кухни. Лужи стали больше и серее. Небо чуть подернулось белым, но по краям уже по-вечернему желтело. Ника нырнула в арку дома Ское и вышла на улицу Металлургов.

Перешагивая лужи, она все не сбавляла темпа, будто за ней погоня. А ведь погони нет и быть не может. Зачем ему?..

У самого дома Ника обернулась. Ское шел в отдалении. Она подождала, пока он приблизится.

— Зачем ты идешь за мной? — спросила девочка. Она провела носком ботинка по поверхности лужи. Пошла рябь.

— Я же сказал, что провожу, — ответил мальчик.

— Почему не догнал тогда?

— Я так понял, ты не хочешь со мной идти, — сказал Ское и тоже провел ботинком по луже. И тоже пошла рябь.

— Конечно хочу, — горячо проговорила Ника, но осеклась. — То есть я не против совсем, чтобы ты шел со мной. Чтобы мы шли… Я пойду. Пока, — и она поспешно скрылась в подъезде.

Ское постоял немного и тоже собрался было уходить, но тут из окна подъезда высунулась Никина голова.

— Ское! Скорее сюда!

Все ступеньки, ведущие к Никиному этажу, были исписаны стихами: по слову или фразе на каждой. Затем строки ползли к ее двери, последняя строчка лежала рядом с ковриком у порога. Ребята стали читать.

Упали бесцветные крылья,

Ушла в направлении ветра.

Вернешься? О том, что было,

Еще песня не спета.

Кружи придорожной пылью,

Взметни ее ввысь — вместо неба.

Танцуй — безнадежно, бессильно,

Безраздельно и слепо!

На асфальте себя нарисую:

Белый контур, душа — наизнанку.

Увидишь: я тоже танцую

Безответное танго.

Ское молча переступал, стараясь не задеть ботинком ни одного мелового слова. Ника глядела, как он осторожно перешагивает стихи, и тоже шла тихо, почти не касаясь бетонного пола. А ведь через пару дней этих строк не будет, их съест людская обувь. Проглотит, стопчет, спеша пройти.

— О тебе, — еле слышно проговорил Ское, добравшись до порога Никиной квартиры. Ника расслышала, но вместо «Почему?» переспросила:

— Что?

— Тебе, — сказал он.

— Ты же не это сказал, — тихо проговорила девочка. Ское поднял на нее задумчивые глаза и вместо ответа спустился к началу стихотворения, чтобы прочесть его еще раз.

37

— Ника, подожди!

Не сбавляя шага, девочка обернулась. Вадим догонял ее у школьной ограды, на ходу застегивая новую куртку. Он поравнялся с ней и пошел рядом. Они молча добрались до арки, ведущей в Никин двор. Вадим взял ее за руку и развернул к себе.

— Ника, подожди.

Девочка остановилась.

— Обижаешься? — всматривался он в ее лицо. Лицо казалось безразличным.

— Нет.

— А что тогда?

— Ты о чем?

— О вчерашнем. Я ушел, не проводил тебя.

— Я удачно дошла сама.

— Тогда почему не разговариваешь со мной?

— Я разговариваю. Вот — разговариваю же.

— Да что с тобой? — Вадим все пытался разглядеть что-то в ее глазах. Он поднес руку к ее лицу, провел по щеке.

— Ника! — раздался голос сбоку от ребят. В арку заходила женщина с кучей пакетов в руках.

— Мама, — произнесла девочка. Женщина подошла к ним, остановилась и переводила ошарашенный взгляд с Ники на Вадима и обратно. — Это мой одноклассник, — сказала девочка. Вадим вздрогнул от этих слов.

— Я знаю, что он твой одноклассник, — процедила мама Ники, недвусмысленно уставившись на Вадима. Она видела своими глазами, как он гладил ее дочь по щеке. Само собой, просто одноклассник!

— Вообще-то, я ее парень, — сказал тот и обнял девочку за талию.

— Ника, — тихо, зловеще проговорила мать. — Быстро за мной! — повернулась и, не оглядываясь, удалилась в сторону дома.

Ника отстранилась от Вадима. Лицо ее горело.

— Лучше бы ты так своей матери сказал! — выпалила она и пустилась вслед за мамой, которая уже скрылась в подъезде.

— Подожди! — крикнул вдогонку Вадим, но девочка даже не обернулась, убежала.

— Ника, ну-ка подойди, — с мрачным спокойствием проговорила мама, когда девочка вошла и остановилась на пороге, не снимая обувь.

— Не хочу, — ответила она, глядя на отслоившийся кусок обоев на стене прихожей.

— Что? Не хочешь? — в голосе матери появились угрожающие нотки.

— Не хочу, — повторила Ника тверже.

— Так и будешь стоять у порога теперь всю оставшуюся жизнь?