Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское

— Пожалуй, — согласился тот. Они просидели в молчании минут двадцать. Красные облака скрылись, воздух посерел. Темнело. С рукавов курток капало, брюки прилипли к ногам.

— Иди домой, не мокни зря, — нарушил молчание Вадим.

— Я уже промок, — усмехнувшись, ответил Ское. — И потом, невежливо уходить посреди беседы.

Вадим грустно ухмыльнулся.

— Что с тобой? — снова спросил Ское. Вадим приготовился было снова промолчать в ответ, но его перебил телефонный звонок, донесшийся из кармана куртки Ское.

— Да, — ответил тот. После небольшой паузы он скосил взгляд на друга и повторил: — Да… Конечно… Вадим, тебя, — он протянул трубку другу. Тот даже не пошевелился, продолжая разглядывать мокрый асфальт у себя под ногами. — Он… он, — замялся Ское в трубку, затем притих, выслушивая реплику с того конца провода. — Хорошо, передам, — и нажал отбой.

— Можешь не передавать, мне неинтересно, — сказал Вадим.

— Звонил твой папа, сказал, что мама себе места не находит и чтобы ты возвращался.

— Она уже прекрасно нашла себе место.

— Вадим, что случилось? — мягко спросил Ское. Тот опять не ответил. — Не пойдешь домой? — тот помотал головой. — Тогда пойдем ко мне, погреемся, раз ты такой молчун.

Вода давно уже пробралась под куртку и холодила спину. Вадим послушно встал со скамейки и направился вслед за Ское в его подъезд.

— Похоже, дед уже спит, — шепотом сказал Ское, когда они зашли в темную прихожую.

— Опять я его не увижу, — отозвался Вадим.

— Возьми у меня в шкафу что-нибудь, переоденься, а я чайник поставлю, — проговорил Ское, снимая обувь.

— Ты прям хозяюшка. Или добрая фея, — прошептал в ответ ему друг.

— Если что не так, на улице тебя всегда ждет гостеприимный дождь, — иронизировал Ское.

— Ладно, я погорячился, ты не добрая фея. Пусть будет обычная фея, средней доброты, — усмехнулся Вадим.

— Сам ты фея средней доброты, — с улыбкой сказал Ское и направился на кухню, стараясь ступать как можно тише, чтобы не разбудить деда.

41

— Мама улетела.

— Да что ты? Неожиданно.

— Вадим, прекрати язвить.

— А что мне еще делать? — мальчик поднялся по лестнице. На последней ступеньке он развернулся и взглянул на отца: — Тебе не интересно, где я ночевал?

— Нет, не интересно. Твой друг Ское позвонил вчера и предупредил, что ты останешься у него.

— Когда успел, — процедил себе под нос Вадим.

— Уясни: новый смартфон тебе покупать никто не будет.

— Обойдусь.

— А перед мамой тебе придется извиниться. Вчера она вся извелась из-за тебя.

— Из-за себя.

— Из-за тебя, Вадим. Мы не знали, где ты, переживали.

— Переживалку не сломали?

— Вадим! Договоришься!

— С тобой договоришься, — зло усмехнулся мальчик.

— Как с тобой трудно, — отец устало махнул рукой. — Чего тебе только надо, все у тебя есть.

— Чего мне надо? Уволь мать!

— Я не могу этого сделать.

— Уволь ее! Ты же владелец компании.

— Не говори ерунды. Конечно, я ее не уволю. Ей нравится работа, она делает ее хорошо.

— А тебе нравится, что она постоянно в командировках?

— Она любит путешествовать, любит командировки, Вадим. Не могу же я запереть ее дома.

— Я бы запер! А ты ей даже слова поперек сказать не можешь. Ты слабак! — выкрикнул мальчик, влетел в комнату и закрылся изнутри.

— Вадим! Открой, — барабанил кулаком в дверь отец. — И повтори мне в лицо то, что сказал. Если ты действительно так думаешь.

Мальчик плюхнулся на диван и засунул голову под подушку. Отец постучал еще, уже сдержанней.

— Не будь трусом, — тихо, но отчетливо проговорил он за дверью. — Открой и скажи в лицо.

Вадим вскочил, распахнул дверь настежь.

— Ты! Слабак! — крикнул он ему. Отец стоял, сверля взглядом сына. Желваки заиграли, глаза остекленели. Вадим подумал, что сейчас отец уж точно ударит его: что-то металлическое промелькнуло в его глазах. Но тот, окаменев лицом окончательно, развернулся и молча ушел.

42

— Я по-прежнему ничего не слышу, — сказала Ника, наступив в лужу. Ское шел слева, а Вадим справа от нее. Вадим сегодня не проронил ни слова за весь день, девочка то и дело посматривала на него. Что случилось? Ника осторожно взяла его за руку, но он будто и не заметил этого.

— Тогда пусть будет тишина, — ответил Ское. — Вадим, как думаешь?

Тот пожал плечами, оставаясь где-то в своих мыслях. Ребята вышли за школьную ограду.

— Давайте запишем ее сегодня же, — предложил Ское.

— Что запишем? Тишину? — удивилась Ника.

— Да. Тишина тоже звучит, — ответил ей мальчик. — Пойдем ко мне.

Ское расположил микрофон на стойке, а рядом поставил ноутбук. На экране виднелось застывшее смазанное лицо Паши — стоп-кадр из их фильма, поставленного сейчас на паузу.

— Молчать будешь ты, Вадим. У тебя это хорошо получается, — сказал Ское. — Я включу фильм без звука, ты смотри его и молчи в диктофон.

— Что за бред? — прорезался у того голос. — Необязательно для этого включать фильм. Да и записывать молчание — тоже дурацкая идея, по-моему.

— Просто сделай. Хочу не полную тишину, а чтоб было слышно дыхание, если тебя это утешит.

— Меня это не утешило, — буркнул Вадим. — Ладно, включай.