Проделки лесовика

Но, может, Юра еще жив? Тогда почему его не слышно?

Петя повернул назад. Плыл на самой медленной скорости у самого дна, напряженно всматриваясь в океанскую синь, подернутую солнечными бликами. На глубине десяти — двенадцати метров увидел ложбину, свободную от водорослей. В одном конце ложбины высился утес, у его подножия валялось несколько крупных валунов. По дну ползали трепанги. Необычно крупная морская звезда, синяя в красную крапинку, наползала на раковину мидии. Петя отрешенно уселся на плоский, с волнистым краем, камень. Рогатый бычок, уродливое страшилище, неохотно отплыл в сторону, уступая мальчишке место. Усаживаясь поудобней, Петя оперся рукой о камень и тут же вскрикнул от сильной боли — кисть его левой руки оказалась зажатой. Попытался выдернуть ее, но каменные тиски сжались еще сильнее. Только сейчас, разглядев под слоем моллюсков и водорослями «камень», Петя понял, что его руку прихлопнула тридакна, гигантский моллюск. Ему стало дурно.

Вспомнил: Юрка рассказывал о тридакнах жуткие истории. Древние ловцы жемчуга и аквалангисты нередко погибали, схваченные створками тридакн...

Чем сильнее Петька дергал руку, тем крепче сжимались створки.

Рука онемела. Было ясно, что вырваться из этого капкана невозможно. Схвачен намертво. Волки, попадая в капкан, отгрызали себе лапы,— а как быть мальчишке? Отрезать руку? Еще чего! Что угодно, только не это... Лучше умереть!

Вдруг появились дельфины. Они сновали вокруг с озабоченным видом. Один подплыл совсем близко, осмотрел тридакну, попробовал ее зубами и виновато взглянул на Петю: мол, рады бы помочь...

Сколько же тридакна способна вот так не разжимать свои тиски? Не упустить бы только момент — сразу выдернуть руку.

Быстро темнело. Сумерки, прятавшиеся в глубинах, поднимались к поверхности. Дельфины исчезли так же внезапно, как и появились. Свободной рукой мальчишка отцепил от пояса фонарик. В это время перед ним проплыла стайка полосатых рыб. Лоцманы! Петя похолодел. Появились лоцманы — жди акул. Он зажал фонарик, не включая, между колен. Включит, когда совсем станет темно. Вместо фонаря взял копье, решив защищаться до последней капли крови.

Юра чуть не плакал. Поиски пропавшего Петьки не привели пока ни к чему. Как теперь возвращаться домой? Как объясняться с Петькиными родителями? Сердце сжималось от недобрых предчувствий.

Подавленный, Юрка безвольно болтался на волнах, прислушивался к монотонному шуму. Время от времени помахивал фонариком — в темноте луч фонаря виден был далеко. Если Петька сейчас где-нибудь на поверхности — непременно увидит. Послышалось какое-то хрюканье. Юрку окружили дельфины. Среди них он узнал дельфиненка, узнал не только потому, что тот был меньше остальных,— дельфиненок осторожно толкался рылом в шлем. Юрка догадался включить логоформ.

— Ты очень хочешь найти своего товарища?— спросил дельфиненок.

От такого вопроса у Юрки, казалось, остановилось сердце:

— Вы знаете, где он?! Вы его видели?!

— Он в беде. Мы сами не можем его выручить. Его схватила тридакна... Мы поведем тебя к нему!

Несчастный пленник сидел перед тридакной на корточках и светил фонарем, в ярком луче сновали рыбы, словно ночная мошкара вокруг уличного фонаря. Морские окуни выскакивали из темноты, схватывали завороженную светом рыбешку и тут же исчезали во мраке.

— Вот он, твой друг,— сказал старый дельфин.— Не приложу ума, как его можно выручить.

Увидев вынырнувшие из мрака тени, Петя испугался. Окруженный светом собственного фонаря, он ничего не видел за пределами десяти — пятнадцати метров, и когда стая дельфинов влетела в освещенное пространство, подумал, что это акулы. Но тут же заметил Юрку и разразился неожиданными рыданиями. Юрка, чуть не плача от радости, ткнул его кулаком в бок.

— Ты почему сбежал?

— Испугался,— отвечал Петя сквозь слезы.— Это было ужасно, когда акула пошла на тебя...

— Ах, испугался!— язвительно воскликнул Юра, чувствуя, как его захлестывает гнев.— Это мне надо было пугаться, а не тебе! Сидел бы на месте!

Петя ничего не ответил. Слезы продолжали бежать по его щекам, а он не мог их даже вытереть.

— Как это тебя угораздило?— спросил Юра, осматривая тридакну.

Могучие створки раковины сомкнулись намертво. Гигантскому моллюску ничего не стоило совсем отдавить Петьке руку. Подобрав со дна несколько подходящих камней, Юра втиснул их в щель створок по обе стороны Петькиной руки. Надо быстрее что-нибудь придумать. Он старался вогнать каменные клинья поглубже, ударяя по ним другим камнем и надеясь, что хоть немного разожмет эти проклятые створки. А что, если попробовать копьем? Мог пострадать и Петя. Положение казалось безвыходным. Юра с досады несколько раз ударил камнем по замшелой створке, словно взывал к совести спрятавшегося там моллюска. Общаться с ним через логоформ было невозможно: моллюск — существо безмозглое. А раскрыть его створки можно было только силой, но где он, этот силач, способный разорвать мускулы гигантского моллюска!

— Очень больно?— спросил Юра, поглаживая защемленную Петину руку.