Продолжая движение поездов

«Кто они? Зачем, почему? Кто подкидывает их нам? Должна быть какая-то цель. Мне повезло лично знать пятерых. Ради одного я летал в Боливию, ради другой на Тайвань (это была еще девочка, 9 лет). И оно того стоило. Но двоих нашел совсем недалеко, Нидерланды и Шлезвиг-Гольштейн. А одна – в это сложно поверить – пришла ко мне сама. Якобы искала работу – я готов был найти, придумать работу, обучение – что угодно. Как после этого не верить в судьбу? Или они сами хотели выйти на контакт со мной? Проверял результаты осмотров, анализы – ничего бросающегося в глаза. Иногда глядишь на них – самые обычные люди, ничего особенного, говоришь с ними, кофе пьешь. А потом вдруг секунда – и видишь, что они чужие. Лицо – как маска. А что за ней? Я понимаю, что́ от них отталкивает других людей, почему они ни с кем не могут быть, мне самому иногда хотелось просто встать и уйти. А иногда, наоборот, притягивают, почти патологически притягивают к себе. Как магниты. Но должны же быть у них особые способности? Знания?»

Сузанне кусала губы. Ее раздражали и обижали эти слова, хотя она не смогла бы точно сказать чем. Может, тем, что она флиртовала с человеком, уважала человека и даже – как выяснила в его последний день – была привязана к человеку, который оказался полным идиотом, охотником на зеленых человечков. И в роли зеленого человечка – она сама. Чего уж юлить – она не изучала документы, она искала свое досье. Снова не дочитав, закрыла документ. Открывала и закрывала А-файлы – все не о ней.

А вот и она. Посмотрела на свое фото – привлекательна была во времена учебы! Глаза блестящие, губы красные. Женился бы сам на ней – это было бы умнее, нежели тайком выискивать информацию, и для нее удобнее.

В ее досье была еще одна фотография – старая, черно-белая. Красивой брюнетки с высокой прической и фальшиво-лукавой, но выдающей уверенность в себе улыбкой. Ямочки на щеках. И короткая биографическая справка. Доктор филологических наук. Кафедра иностранных языков. Источник средств к существованию после распада СССР – мелкий бизнес по переводу безналичных средств в кэш в обход налогов, не то чтобы легальный, но не откровенный криминал. (А Сузанне никогда не задумывалась, чем занималась ее бабушка и откуда у них деньги.) Замужем никогда не была. Детей нет.

– Детей нет, – удивилась вслух Су, хотя думала, что подготовлена к такому обороту, все поняв заранее. У ее бабушки не было детей. Теперь лес. «Лес», – нашептывала, пропуская известное и скучное о себе.

Долистала до леса – и снова словно выбили пол из-под колесиков кресла. При чем тут Чернобыль? Младенца обнаружили не в самой тридцатикилометровой зоне, но совсем рядом. В лесу, под ольхой. В мае 1986 (а она праздновала день рождения 1 июня). Младенец не плакал, ликвидаторы наткнулись на него по счастливой случайности. Кроме легкого переохлаждения никаких недугов у младенца не обнаружилось, в том числе не было признаков недостаточного питания в первые дни жизни. Кроме того упоминалось, что никто из этих ликвидаторов в последующие годы не имел связанных с аварией на ЧАЭС физиологических или психических расстройств, однако ни их фамилий, ни более точного определения границ «последующих лет» не было.

Бабушка забрала ее из дома малютки республиканской столицы и привезла в свой промышленный город.

Близость появления на свет к катастрофе тревожно удивила. То ли страх, то ли вина. Как вспышкой, осветилось банальное воспоминание о повторяющейся регулярно ситуации: очередь в поликлинике, чтобы сдать кровь, деревянные сидения, бабушкины ноги – одна закинута на другую и покачивается, черная туфелька-лодочка, матовый чулок. Скука, смешанная со страхом, слово «гемоглобин» и через день – ощущение победы, как после пятерки по контрольной, – «гемоглобин» и все остальное в порядке. Бабушка боялась последствий катастрофы, болезней крови. А она не болела, то есть болела – но не чаще, чем другие. Будто боялась (или те, кто создал ее, боялись) пропустить ежегодный грипп, но кроме него – ничего. Ни ветрянки, ни простуды, ни расстройства желудка. Никакой дозы, никакой опасности, она была здорова, здорова-как-корова, потому что она вообще не…

«Жила-была женщина; очень ей хотелось иметь ребенка, да где его взять?» – вслух процитировала сказку Андерсена. Сколько же ей все-таки читалось, рассказывалось, сколько в нее вкладывалось – а что получилось… «Она пошла к колдунье…» Оборвала себя на полуслове: «Не настоящая». И сказала: «Пора прекратить разговаривать вслух в пустом доме, это выглядит как сумасшествие…»