Продолжая движение поездов

Расхаживая по кабинету туда-сюда, задела полку, но успела поймать. Выпало только несколько ящичков, посыпалась бумага – лица, судьбы. Ступая по фотографиям и чужим историям, покинула комнату. Спустилась на первый этаж, через дверь – из дома, но не в сад, а на пустую улицу, и пошла по улице дальше, дальше. Хотелось упереться во что-то лбом – в ствол дерева, в стену, но она не могла этого сделать – она же не настолько дура, не настолько чужая здесь. Дошла до магазина. Купила варенье, минеральную воду и бутылку рейнского вина – просто первое, на что упал взгляд.

Почему такая пропасть между «подозревать», «догадываться», даже «знать», но без подтверждения, и «знать» окончательно, с доказательствами? Слабая надежда все же шевельнулась – может, безумный Шурц все придумал? У нее же есть свидетельство о рождении, и дата рождения – первое июня, и отчество – Николаевна. Но она прекрасно понимала, как делались эти документы.

Вернувшись домой, ела варенье и запивала вином и водой. С тем же успехом могла бы есть что-то другое или заниматься чем-то другим, здесь суть была в том, чтобы что-то делать, не сидеть.

«Я люблю сладкое, – Су думала вслух. – Многие любят сладкое. У меня так же портятся зубы, как у других, и я хожу к стоматологу. Мне так же бывает больно и холодно. Все-таки я люблю варенье… как многие…»

Сузанне заедала открывшуюся пропасть, живот раздулся и урчал от варенья и минералки, голова гудела от вина, она заснула в гостиной, на диване, укрывшись пледом, бормоча: «Собаку купить…» Во сне видела лесную воду.

Лесная вода пахнет зеленым. Пить ее страшно, но можно опустить в нее лицо на секунду, а потом долго вытирать его руками – травинки, ворсинки, гниль и свежесть. Лесная вода помогает деревьям сообщаться языком соков. Она аккумулирует редкое солнце, пробивающееся сквозь кроны.

Иногда в лесной воде шумят инопланетяне: непонятно откуда берутся, поднимут брызги, а потом непонятно куда, на свои планеты, исчезают, вроде некоторых частиц, которые в вакууме возникнут и тут же исчезнут. Потом опять появятся в другом месте. С той же планеты или с другой – кто их знает.

Лесную воду не всегда легко найти. Можно пересмотреть сотню прудов в разных лесах и не найти ее. С другой стороны, иногда лесная вода оказывается просто в какой-нибудь луже, в каком-нибудь дворе, и тогда эту лужу надо срочно осушить или обходить десятой дорогой. Или умыться в ней – и сутки после этого не умываться в воде водопроводной (но можно в речной или морской).

Тогда можно стать счастливым, если повезет. Или стать деревом, если не повезет. Что почти одно и то же. Если только дерево растет в хороших условиях, то есть в местности, где его никто не трогает. Это ведь то, о чем мы так часто мечтаем, – чтобы нас не трогали и оставили в покое. Но это невозможно, пока мы люди. То есть само по себе возможно, но это делает нас еще несчастнее, чем когда нас трогают, человек создан для общения и обречен на общение. У деревьев же есть только сообщение, есть птицы, которые вьют гнезда в ветвях, муравьи, которые ползут по стволу, или ошалело прыгающие белки – дерево это все не трогает. Оно тихо шелестит листьями и со-общается с другими деревьями.