Продолжение легенды

– Нужна еще гибкость, хитрость лиса. Боюсь, что Дизраэли из меня не получится, – посетовал без огорчения Дмитрий.

– Загадочный для европейцев русский характер. Доверчивость, вера в Справедливость, Героизм, сам погибай, а товарища выручай… – улыбнулся Робийяр. – Понятно, почему вам близок идеализм принца Альберта.

– В общем, да, если все так, как о нем пишут.

Как ни высмеивали благородные лорды немецкого принца, размеренная и хорошо налаженная жизнь королевской семьи пришлась по душе и буржуазии, и среднему классу, благо неусыпное око прессы делало достоянием публики каждое событие, каждый шаг венценосных особ. Высшие деловые круги, недавно разбогатевшие промышленники, преподаватели, адвокаты, лавочники, банковские клерки и железнодорожные служащие приняли принципы Альберта. Миссионеры-методисты восхваляли в своих проповедях его суровый морализм, простоту, трудолюбие.

Принцу Альберту удалось создать идеальную семью, дружную и крепкую, обеспечив королевство девятью наследниками. «Таймс» с гордостью писала, что Виктория – «образцовая королева». Она стала первой правящей государыней Англии, подарившей стране наследника мужского пола. Появление Альберта-Эдуарда (Берти) вызвало радость не только во дворце, по всей стране. Многодетное счастливое семейство спасло корону, которая была до него посмешищем всего мира и позором Англии.

Семейные ценности стали признавать и аристократы, и простые люди, и даже привносить в свою жизнь кое-что из традиций королевской семьи, прежде всего немецкий обычай наряжать рождественскую ёлку. О рождественских праздниках при дворе подробно информировали своих читателей толстые иллюстрированные журналы. Полюбились народу и пикники на природе. Из Великобритании эта мода перекинулась на Европу и Америку.

– Занятость не мешала Альберту быть замечательным отцом, он всегда умел слушать своих детей, – восхищался Митя.

– Совсем, как мой папа, – перебила его Кэтти и с восторгом начала вспоминать, как внимателен, чуток Батлер к детям.

Каждое ее слово отзывалось болью в сердце Анри. Слишком долгое время он чувствовал себя ее отцом, и не важно, что по крови она ему не дочь. Неужели ничего в ней не осталось от той милой малышки, которая росла на его руках?

– Королева была менее терпелива с детьми, их проблемы вызывали у нее раздражение, – продолжал рассказывать Дмитрий. – Еще меньше ей нравились младенцы, которые, по ее мнению, были такими же «гадкими», как лягушки. Она отказывалась от кормления и сразу же отдавала их на попечение нянек. Мужу пришлось приучать Викторию к детям, иначе она никогда бы не испытала радости материнства.

– Твоя мама, Катрин, сама кормила тебя. Вы не представляете, молодые люди, каким счастьем преисполняется душа, когда между тобой и твоей любимой женщиной находится крошечное существо, связывающее вас воедино, – как-то особенно трогательно произнес Анри, словно забывшись и обнажив на мгновение что-то самое драгоценное из своей жизни, но тут же снова стал иронично холоден. – Альберту даже удалось примирить свою супругу с обожаемой тещей, единственной, с кем он мог вспомнить родной Кобург, тамошние праздники, когда «пиво лилось рекой, а все вокруг плясали кадрили и мазурки». Герцогине Кентской были выделены отдельные покои и в их летней резиденции, Осборн-хаусе на острове Уайт. Внуки любили ее. Бывшая на редкость суровой матерью, она оказалась нежнейшей бабушкой.

– Виктория тоже хорошая бабушка – глава обширного семейства, которое распространилось по всей Европе. На многих тронах сидят ее потомки, так что все правители родственники и немцы по национальности, – подметила Катрин.

– Дочери унаследовали добродетели отца. Как говорят в обществе, они хорошие матери и жены, застенчивы, в отличие от Берти находят мало удовольствия в светских развлечениях и восторженном приеме толпы, – сообщил Анри.

– Не вижу ничего плохого в том, что наследник популярен у своего народа, – высказалась Катрин в защиту принца Уэльского.

– О том, что именно он должен стать наследником британской короны, Берти узнал только в десять лет и очень огорчился.

– Не хотел быть королем?

– Сыну императрицы казалось естественным, что престол должна занимать женщина, умная и сильная, как его старшая сестра Вики. Любимица отца, такая же серьезная, всегда была не по годам развитым прилежным ребенком. Уже в три года она говорила по-французски и по-немецки, дразнила брата за неловкость и заикание. Вики увлекалась политикой, интересовалась искусством и наукой, в то время, как Альберт-Эдуард мечтал о военной карьере.

Отец намеревался дать своему старшему сыну такое же образование, какое сам получил когда-то под руководством Штокмара, предполагавшее знание права, истории, чтение серьезных книг и путешествия с познавательными целями. Берти посетил Шотландию, Австрию, Берлин, Рим. Карнавал произвел на него гораздо большее впечатление, чем Сикстинская капелла. Ему импонировал бесшабашный нрав итальянцев. По его мнению, перенесись бои конфетти с Пьяцца де Корсо на Риджент-стрит, они были бы не такими веселыми.