Продолжение «Тысячи и одной ночи»

— Госпожа моя, — сказал он Бахержоа, — несомненно, причиной дерзкого поступка молодого человека явилось умопомрачение, но доказать это будет очень трудно. Лучше представить Аладдина как человека чересчур самонадеянного и неосмотрительного. По всей видимости, после доклада моего царь призовет тебя к себе и станет задавать вопросы, на которые, если позволишь, я бы при всем почтении советовал отвечать так, чтобы вернуть его душе покой. Скажи, что молодой человек через неизвестную тебе рабыню просил принять его в твоих покоях и за эту милость обещал подарить тебе сто адамантов. Ты с презрением отвергла это предложение, и рабыня исчезла. Потом она снова появилась, и на этот раз молодой человек просил ее передать, что если ты будешь упорствовать в отказе своем, то он найдет способ проникнуть в твою опочивальню и выставить тебя своей сообщницей.

Бахержоа, не подозревавшая о подоплеке этого совета, поблагодарила визиря, и тот направился к Бахе́т-заде́, чтобы доложить о своем свидании с его женой.

— Государь, — сказал он после того, как изложил всё, что якобы открылось ему в разговоре с Бахержоа, — теперь ты видишь, какую змею пригрел на своей груди! Как отросток аконита никогда не принесет неядовитых плодов, так сын разбойника не может стать безупречным и порядочным человеком!

Глаза Бахе́т-зады́ засверкали от ярости, и он тут же, не расспросив царицу, приказал привести к нему закованного в цепи Аладдина.

— Негодяй! — вскричал правитель Динеру, едва завидев своего бывшего любимца. — Подумай о моей безграничной доброте и о твоей неблагодарности! Пусть эти мысли и угрызения совести станут предвестниками казни, которая тебя ожидает! Тебе отрубят голову.

Гнев и угрозы государя не лишили выдержки ни в чем не повинного несчастного, никакая тревога не исказила его прекрасные черты. Юноша выглядел, как всегда, добрым, скромным и уверенным, именно таким он полюбился царю. Аладдин заговорил, и слова его отличались искренностью и прямотой:

— Государь, преступление мое как будто бы очевидно, но поступок мой был невольным. Неопытность довела меня до того, что я на какое-то время утратил рассудок и не понимал, где я и что делаю. Именно она поставила меня в двусмысленное положение. Во всем остальном виноват злой рок. Сердце мое, покоренное твоими благодеяниями и преданное тебе безгранично, до сих пор не знало другого счастья, чем счастье служить тебе. Но, увы! Что значат лучшие намерения и усердие неустанное, если высший закон, властвующий над нашей жизнью, может исказить смысл самых чистых наших помыслов, если одна-единственная ошибка, вызванная временным помутнением рассудка, превращает в преступника того, чьи склонности исключительно добродетельны! Низвергнутый с вершины царского благоволения в пучину опалы, я должен покорно снести удар судьбы, как тот купец, чья незабываемая история хорошо известна всему двору.

— О каком купце ты говоришь? — заинтересовался царь. — И что общего у его истории с твоим преступлением? Говори, я дозволяю.

УПРЯМЕЦ, или РАССКАЗ О КАСКАСЕ

— Сказывают, государь, что жил в Багдаде один очень богатый купец, который поведением своим и благоразумием заслужил доверие людей. Звали его Каскас. Успех сопутствовал ему во всех начинаниях, и он очень этим гордился. Но вдруг судьба отвернулась от него: что бы Каскас ни делал, он нес одну потерю за другой и в конце концов решил отказаться от торговли, продал свои корабли и на половину вырученных денег купил зерна в надежде, что к весне оно поднимется в цене. Но обстоятельства не позволили ему нажиться — зерно подешевело. Не желая терпеть убытки, торговец предпочел переждать и закрыл амбары до лучших времен.

Один из друзей Каскаса пришел к нему в гости и попытался отговорить от этой ненадежной затеи, но упрямец стоял на своем и на третий год опять оставил зерно на хранении. К несчастью, грянула буря, улицы и дома Багдада затопило, и когда наконец вода схлынула, Каскас поспешил проверить, не пострадал ли его товар. Оказалось, что зерно проросло и загнило. Пришлось Каскасу, дабы избежать наказания, выбросить в реку всё, что он хранил в амбарах и что стоило ему пятьсот золотых.

«Ты пренебрег моим советом, — сказал Каскасу всё тот же друг. — Не полагайся на удачу, похоже, она ополчилась на тебя, и не предпринимай ничего без одобрения опытного предсказателя».

В Багдаде не было недостатка в звездочетах, и Каскас, наученный горьким опытом, решил на сей раз послушаться друга. Предсказатель составил гороскоп и объявил купцу, что его звезда крайне зловредна и ему никогда не удастся избежать потери всех своих вложений в торговлю. Упрямца возмутило предсказание, полностью противоречившее его наклонностям, и он попытался его опровергнуть. На последние деньги он снарядил корабль, загрузил его товаром и отправился в путь, прихватив всё, что у него осталось.