Продолжение «Тысячи и одной ночи»

Безутешная женщина уже не могла слагать стихи, как в ту пору, когда ее вдохновляла счастливая любовь или жажда мщения. Лишь отдельные слова вперемежку со вздохами и всхлипами слетали с ее уст.

— Увы! Он бежал, — повторяла она. — Он отрекся от меня! Да, любовь моя, беги! Ищи тигров в лесу, они не так страшны, как жена твоя!.. Ты забыл меня? Хорошо, ты прав, а мне такое утешенье не дано.

И вот однажды добрая наперсница ее бродила по городу, ломая голову, чем бы порадовать свою любимую госпожу, как вдруг обнаружила, что лавка Галешальбе открыта. Осторожно заглянув внутрь, она увидела его самого́: в глубокой задумчивости тот сидел на софе.

Старуха решила войти, а войдя, чуть не бросилась своему любимцу на шею. Галешальбе тоже устремился к ней, но сыщики великого визиря были начеку. Они кинулись старухе наперерез, схватили ее и отвели прямо к Джафару.

Каково же было изумление визиря, когда он узнал в старухе Неману — няньку его любимой дочери Зераиды.

— Как же так? — воскликнул он. — Дочь моя почитала тебя как родную мать, а ты замешана в женитьбе Галешальбе? И на ком ты его женила?

— Ах, господин мой, — Немана голову потеряла от страха, — да кому ж я могла служить, как не дочери твоей?

Поняв, что Зераида вышла замуж без ведома его и согласия, и зная, какой интерес питает к этой истории халиф, Джафар растерялся и, вместо того чтобы пойти домой и объясниться с дочерью, поспешил к повелителю правоверных вместе с Неманой и своими подручными.

— Мы поймали ее, — сказал он халифу. — О мудрейший государь, старуха, которая способствовала женитьбе Галешальбе, ждет у дверей, я допросил ее. Жена Галешальбе, покарав мужа своего, уличенного в измене, лишь воспользовалась законом, данным Кораном. Он понес заслуженное наказание, ибо супруги равны в своих правах, а неверный муж поддался чарам посторонней женщины.

— Сдается мне, ты искажаешь закон. Он далеко не так жесток и не дает права на убийство. Много голов полетело бы в Багдаде, если бы все и каждый, кто считает себя оскорбленным, судил по своему разумению^{131}.

— Не все браки требуют строжайшего исполнения сего закона, — не сдавался Джафар. — Но если, выйдя замуж, женщина соблюдает его во всей полноте, то ей позволительно требовать того же от мужа. Эта госпожа честно предупредила Галешальбе, что не потерпит измены, он согласился на ее условия, а потому, будучи оскорбленной, супруга всего лишь воспользовалась своими законными правами.

— Несмотря на доводы твои, — ответил Харун, — я всё же склоняюсь на сторону пострадавшего. Остается лишь узнать имя женщины, которую ты так усердно защищаешь.

— Это моя дочь, — смутился визирь.

— Что ж, вижу, ты слишком занят государственными делами и пренебрегаешь делами личными, раз не знаешь, что творится в твоем собственном доме. У тебя там замуж выходят, распоряжаются чужими жизнями, а ты ни о чем не имеешь понятия. Подумай, к каким последствиям приведет буквальное исполнение закона и что будет, если каждый станет руководствоваться только страстью. Я знаю, какие права присваивают себе жены в неравных браках. И, если государственные интересы порой вынуждают их отдать руку свою человеку низкого происхождения, они могут в некоторой степени своим положением злоупотребить, ибо видят в том своего рода вознаграждение за принесенную жертву. Но твоя дочь Зераида сама сделала выбор, и в любом случае сын моего первого купца ей ровня: он любит ее и боготворит, несмотря на жестокое обхождение. И не будет ли счастьем для нее, если он снова станет ее мужем? Ты знаешь, я могу одним взглядом возвысить самого последнего из моих подданных. И ради торжества справедливости я возвышу отца Галешальбе и позабочусь о сыне в его и в твоих интересах. Отыщи кади, который поженил их, выясни, как посмел он без твоего согласия подписать договор, зная, что в подобном случае его можно признать недействительным. И проследи, чтобы всё было исполнено как положено.

Дав указания визирю, халиф призвал Галешальбе.

— Я приказал, — сказал Харун, — вернуть тебе жену, и ты сам решишь, простить ее или нет. Она — дочь моего великого визиря, но это не должно повлиять на твое решение. Слушай свое сердце, пойми, чего хочет твоя душа.

— О повелитель правоверных! — вскричал Галешальбе. — Я не могу питать злобу к той, кого люблю больше жизни! Видеть ее — вот единственное счастье, о котором я мечтаю. И если отец моей ненаглядной согласится и мне удастся вновь завоевать ее сердце, то их обоих я буду любить и почитать до самой смерти.

— Джафар, — обратился халиф к визирю. — Вручаю тебе судьбу дочери и зятя. С сего часа считайте Галешальбе моим приближенным, на которого я имею особые виды.

Великий визирь отправился к себе домой вместе с Галешальбе и старухой нянькой. Та, почувствовав себя на свободе, тут же ускользнула, чтобы предупредить любимую хозяйку.

Джафар вошел во дворец. Зераида поднялась ему навстречу, выказывая обычные знаки привязанности и почтения. Но отец остановил ее суровым взглядом и взмахом руки.