Проект «Аве Мария»

И это очень здорово! Ведь мы не в сериале «Звездный путь»: я не могу включить сканер, который выведет подробную информацию о звездной системе. Чтобы вот так детально все изучить, Рокки потребовались месяцы регулярных наблюдений. И, что более важно, эридианец знает о проходящей здесь линии Петровой. Как и ожидалось, она устремляется к определенной планете — вероятно, наиболее богатой углекислым газом. В данном случае это третья планета от звезды, Тау Кита e[133]. По крайней мере, так ее называют на Земле.

Первым делом мы направимся к Тау Кита e. Безусловно, мы могли бы провести «Аве Марию» сквозь линию Петровой в любом месте и собрать образцы астрофагов. Но тогда мы бы провели внутри потока частиц лишь пару секунд. Кроме того, любая солнечная система не статична. Нам пришлось бы двигаться с достаточной скоростью, чтобы оставаться на орбите вокруг звезды. Зато Тау Кита е — чудесная большая планета в самой широкой части линии Петровой. Мы выйдем на орбиту, и «Аве Мария» станет проходить сквозь плотный поток местных астрофагов каждые пол-оборота. Мы сможем оставаться там, сколько захотим, собирая все необходимые данные об астрофагах и о динамике линии Петровой.

Итак, мы на пути к загадочной планете! Жаль, я не могу попросить мистера Сулу[134] проложить курс. Два дня я корпел над расчетами, проверял и перепроверял и, наконец, определил, какой требуется задать угол наклона вектора тяги.

Конечно, у меня осталось 20 000 килограмм астрофагов. И это достаточно много, учитывая, что я могу достичь 1,5 g, расходуя по 6 грамм топлива в секунду. И кстати, на корабле Рокки действительно огромный запас астрофагов (до сих пор не понимаю, как удалось сэкономить столько топлива). Но я в любом случае буду следить за расходом горючего.

«Аве Мария» разогналась до хорошей скорости, и мы встали на курс к Тау Кита e. Примерно через одиннадцать дней я включу двигатели, чтобы вывести корабль на орбиту. А пока можно снова вернуть гравитацию и перейти в режим центрифуги.

Одиннадцать дней. Просто не верится. Общее расстояние, которое нам предстоит преодолеть, — более 150 миллионов километров! Примерно столько же, сколько от Земли до Солнца. И на это уйдет одиннадцать дней. Как? Разогнавшись до чудовищной скорости.

Чтобы корабль разогнался, я включил двигатели на три часа. Когда мы достигнем Тау Кита e, я снова включу их, но уже для торможения. А пока наша крейсерская скорость[135] 162 километра в секунду. Подумать только! Если стартовать с такой скоростью с Земли, можно добраться до Луны за сорок минут! И на весь маневр, с учетом запуска двигателей для торможения в конце, уйдет 130 килограмм топлива. Астрофаги — это что-то невероятное!

Рокки наблюдает изнутри пузыря из прозрачного ксенонита, вмонтированного в пол командного отсека.

— Скучное название, — заявляет эридианец.

— О каком названии ты говоришь? — удивляюсь я.

Несколько дней Рокки сооружал на корабле Эридианскую зону. Он сделал несколько туннелей, ведущих с одной палубы на другую. Такое впечатление, будто через весь обитаемый отсек проходит лабиринт для огромного хомяка.

— Тау Кита e. Скучное название, — отвечает Рокки, поочередно повисая в своем шаре то на одной рукоятке, то на другой.

— Тогда назови планету по-своему.

— Я? Назвать планету? Нет. Лучше ты.

— Ты прибыл сюда первым. — Я расстегиваю ремни пилотского кресла и потягиваюсь. — Ты зафиксировал эту планету. Вычислил ее орбиту и расположение. Ты и называй.

— Нет, корабль твой. Называй ты.

— У нас на Земле есть традиция: если ты первым открыл какое-то место, то имеешь право дать имя всему, что там увидишь.

Рокки обдумывает мои слова. Не перестаю восхищаться ксенонитом! Лишь один сантиметр прозрачного материала отделяет кислород, находящийся под давлением в одну пятую земной атмосферы, от 29 атмосфер аммиака. Я уж не говорю про разницу в температуре окружающей среды: 20 градусов Цельсия у меня против 210 градусов Цельсия у Рокки.

В некоторых помещениях эридианец выделил себе больше пространства. Например, он почти полностью забрал себе спальню. Я настаивал, чтобы Рокки держал свой хлам у себя, и потому было решено отдать ему бо́льшую часть спального отсека.

Рокки установил в спальне огромную шлюзовую камеру. Он ориентировался на размер шлюзовой камеры «Аве Марии» с тем расчетом, чтобы туда влезал любой важный предмет на борту корабля. На территорию Рокки я попасть никак не могу. Мой скафандр попросту не выдержит эридианскую среду. Меня расплющит, как виноградину. Зато через шлюзовую камеру мы хотя бы можем передавать друг другу какие-то вещи.

Лаборатория почти целиком осталась за мной. Ксенонитовый туннель поднимается вверх по одной из стен, дальше идет по потолку и, наконец, сквозь потолок уходит вверх, в командный отсек. Рокки может наблюдать за любыми моими научными исследованиями. Поскольку земное оборудование не смогло бы работать в эридианской атмосфере, лаборатория по-прежнему в моем распоряжении.