Проект «Око»

— Конечно, расскажешь, — он еще раз ударил арматурой, теперь по спине Мелкого. — Вот только поможет ли тебе это?

Еще удар. Крик.

— Командир Мэтью, пожалуйста!

Мэтт схватил Мелкого за грязные спутанные волосы и рванул его голову вверх с такой силой, что, казалось, он сломает пленнику шею. Однако Мелкому повезло: его шея выдержала.

— Значит так, — начал Командир, — меня не интересуют ни твои делишки, ни то, что ты можешь мне предложить. Меня интересует только одно: выжил ли бригадный врач во время штурма?

Мелкий, весь в слезах и с красным от напряжения лицом, всматривался в лицо старого командира, пытаясь понять, сумеет ли он сохранить себе жизнь, если поможет ему, или нет.

— Ты же слышал о Стальном Генерале, Мелкий? Ты же и брал его тогда, месяца два назад, на его квартире. Знаешь, что Стальной Генерал делал с дезертирами и пленными, которые отказывались говорить? — Мэтт прижал острый конец арматуры к шее Мелкого, там, где проходит артерия. — Он их пытал. У нас, когда война была еще в разгаре, даже инструмент для этого был специальный. Боже, как они кричали, Мелкий, как они кричали! Один здоровяк орал сутки кряду, пока Оливер ломал ему кость за костью — тот знал, когда будет следующая атака, во всяком случае, мы так полагали, — Командир убрал арматуру, отпустил волосы пленника и присел перед ним на корточки, заглядывая в лицо снизу вверх. — А знаешь, кто его всему этому научил? — Мэтт покрутил в руках стальной прут. — Я, Мелкий. Я научил Оливера пытать людей. Как научил его бриться, пить и не связываться с сифилисными девками. Оливер мне — как сын и лучший друг одновременно, Мелкий, поэтому я сохранил ему, дезертиру, жизнь. И сейчас моему другу нужен врач. Так что отвечай мне, и живо: бригадный врач выжил?

Кровь из рваных ран на ягодицах стекала по ногам Мелкого. Рук он уже не чувствовал — так они затекли, — а в голове, как пойманная в силки птица, металась только одна мысль: «Я должен что­нибудь сказать! Я должен ему что­нибудь сказать!».

— Командир Мэтью, может, мы смогли бы… — начал пленник.

— Ты не понял? — Мэтт схватил Мелкого за нижнюю губу и, сжимая ее между большим и указательным пальцами, начал выкручивать против часовой стрелки. Мелкий закричал от боли. — Где. Бригадный. Врач?

— Он погиб! Погиб! Сдох ваш врач! Еще во время штурма сдох!

Мэтт отпустил губу Мелкого, встал на ноги и немного раз­мялся.

— Ладно, Мелли, есть там кто за дверью? Проверь. Нам пора.

Мелисса молча кивнула и, закрыв глаза, стала прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Мэтт же повернулся обратно к Мелкому, отбросил арматуру и, застыв на секунду, как бы прицеливаясь, сцепил руки в кулак и занес их над головой. Он собирался одним ударом в основание шеи сломать этому ублюдку позвоночник либо просто обе руки разом. В любом случае последствия такого удара даже для более крепкого мужчины, чем Мелкий, были бы смертельны. Не сейчас, так потом.

Мелкий видел движение тени на стене и, осознав, что сейчас на его спину или голову опустится кувалда под названием «руки старого командира», заверещал как свинья:

— Постойте! Постойте! Есть врач! У меня есть! Есть врач!

Мэтт замер с поднятыми руками.

— Откуда же? Бригадный мертв, сам сказал.

Мелкий всхлипнул, тряхнул головой и продолжил:

— От вояк пришел заказ! Есть у меня там друзья! Пару дней назад одного старика из Столицы похитили с ребятами! Я лично на дело ходил! Командир, я не знаю, кто он, но клянусь, он откликнулся на «доктора»! Командир Мэтью, пожалуйста, не надо!

— Мелли? — Мэтт, подняв бровь, кивнул женщине на пленника. — Проверь. Можешь не церемониться.

Женщина почти мгновенно ворвалась в сознание человека, горделиво называющего себя Большим Боссом. Сминая и круша то, что не представляло для них интереса, она выудила необходимые воспоминания и информацию.

— Не врет. Я знаю, где его держат, — сказала она Мэтту, за­кончив.

— Хорошо, спасибо, — ответил ей Командир. — Ну что же, — теперь он обращался к Мелкому, — нам пора.

— Вы меня отпустите, правда же? — пролепетал Мелкий.

— Нет, — сказал Мэтт, поднял руки, сцепленные в замок, и со всей доступной ему силой опустил их на шею Мелкого.

* * *

Майкл Ивор не понимал, где он находится. Когда хирург открыл глаза, перед ним была только серая, старая, обшарпанная стена с кусками не то обоев, не то какой­то наскальной живописи его предшественников, если они тут и вправду были. Понять, что было не так со стеной, не позволяло весьма скудное освещение — свет проникал в комнату только через узкое горизонтальное окно­бойницу под самым потолком.

Одна из пружин матраца, на котором лежал Ивор, больно впивалась в бок. Старый ученый попытался поерзать на месте, разминая затекшие конечности, однако понял, что тело до сих пор ему не принадлежит, все его попытки закончились только неуверенными рывками рук, ноги не слушались вовсе.