Проект «Платон»

— Да потому что незнакомец непременно бы обчистил карманы господина Васильева. При нём была немалая сумма наличными, и колода банковских карт. Если бы его порешил незнакомец с целью ограбления, наркоман в поисках бабла на дозу — карманы были бы обчищены. Плюс добавь к этому выстрел «лицом к лицу». Кто так близко подпустит к себе незнакомца? Согласен?

Иван кивнул.

— Вот, у нас уже есть некоторая информация. Искать надо среди знакомых. В лучших традициях детективного жанра — среди родных и близких. А самым близким человеком господину Васильеву — как минимум по документам, а, значит, и по земным законам, является его жена, госпожа Васильева Александра Аркадьевна!

Антон вынул из лотка принтера распечатанную фотографию свежеиспечённой вдовы, и прикнопил её чуть ниже и левее, и провёл маркером жирную стрелку от убитого к ней.

— Наша первая подозреваемая! — Торжественно огласил Антон. — Красивая баба, кстати. — Добавил он, одобрительно хмыкнув и плотоядно прищурившись.

— Да ей уж пятьдесят! — Фыркнул Иван. Ему не хотелось рассказывать другу, что он был поражён её пятидесятилетней статью. Хотя, конечно, вкратце о визите к ней поведал. Не поделишься информацией — не будет толку. Антон умел работать с информацией. А эмоциональная нагрузка Ивана от этого визита — не есть информация. Как минимум — не есть информация, значимая в рамках заданной задачи.

— Много ты понимаешь, пацан! — Покровительственно-небрежно бросил Ивану друг-ровесник. — Но мы сейчас не об этом!

— У неё нет мотивов. И почему-то я ей верю.

— Твоя вера, как и любая другая вера — не истина, но лишь предположение правды. К тому же, у госпожи Васильевой нет алиби.

— Алиби совершенно не нужно невиновному человеку. Невиновный человек просто живёт свою жизнь, не задумываясь о том, что ему может понадобиться алиби. Её опрашивала полиция и не задержала. Если и у них нет оснований её подозревать, то почему мы должны?

— Мы не должны, но можем! — Менторски заметил Антон, прикнопливая следующую фотографию рядом с изображением Васильевой. — Господин Митрофанов! Коллега, однокашник, возможно друг…

— Мне показалось, что, скорее, всё-таки, товарищ. Соратник. Между Митрофановым и Васильевым не было дружеских отношений. Деловые, ремесленные, рабочие.

— Да-да, спасибо. Я знаю, какую смысловую нагрузку несут термины «товарищ» и «соратник», — съязвил Антон.

Иван, не ответив на выпад, продолжил:

— К тому же у Митрофанова алиби есть. Он всегда на работе. Почти всегда. Семьи и детей нет.

— Что это за профессия такая, ваша нейрофизиология?! Ни у Виддера нет семьи и детей, ни у Митрофанова. У Васильева — была только жена. Или, как следует из того, что ты узнал, — только товарищ по жизни.

— Нормальная у нас профессия.

— Ага. Вот и ты бобылём помрёшь. Даже Елену прекрасную не смог удержать! Шляпа!

Иван нахмурился.

— Ладно, ладно. Шучу. — В совершенно нехарактерной для него манере Антон дал задний ход.

Иван внезапно оживился, будто вспомнив что-то невероятно забавное.

— Ты знаешь, какое прозвище было у Виддера в институте? Создатель! Я его теперь иначе про себя и назвать не могу.

— Ему очень подходит. Кстати!

Антон достал из лотка ещё одну фотографию и прикрепил её рядом с предыдущими «подозреваемыми». Друзья несколько секунд всматривались в фактурное лицо Виддера.

— Почему у него всегда несколько выражений лица одновременно?

— Не знаю, — пробормотал Иван. И, встряхнувшись, воскликнул: — Его-то за что?!

— Митрофанов, Васильев и Виддер вместе учились. И, зная твоего Создателя, я не удивлюсь…

— Зачем?! — Ахнул от возмущения Иван. — Зачем ему убивать никак не связанного с ним долгие годы Васильева?! Да ещё и отправлять меня на расследование его убийства.

— А вот не знаю, не знаю… — Антон продолжал пристально смотреть на фото Создателя, уперев подбородок кулаком. — Хм! Тебе не кажется, что ты на него похож?

— Скорее уж ты на него похож! И я вовсе не внешность имею в виду. И похож я на него ровно настолько, насколько один представитель европеоидной расы может быть похож на другого представителя европеоидной расы, если учитывать что они примерно одного роста, строения скелета, черепа, мускулатуры, а, значит, и пропорций.

— Да шучу я, шучу! Откуда нам, детдомовским, быть похожими на академика. В общем, возвращаясь к теме: охватить всю картину я не могу. Я как раз действую в рамках заданной конкретной задачи. И пока ничего и никого не могу вынести за скобки. Даже твоего Создателя. Особенно: твоего Создателя.

Пожевав колпачок маркера, Антон провёл стрелки от Васильева к Виддеру. Подумав ещё, подрисовал стрелки между вдовой, Митрофановым и Создателем. Ему этого показалось мало — и он заключил всех четверых в комиксовый пузырь, увенчав его большим вопросительным знаком.

— Не стесняйся! — Иван постарался вложить как можно больше сарказма в свою ремарку. — Обои всё равно уже переклеивать!

Антон никак не отреагировал, сосредоточенно глядя на созданную им композицию. Внезапно бросил маркер, сел за стол, открыл лептоп и начал сосредоточенно стучать по клавишам, задав Ивану вопрос:

— Ты видел тело?

— Да.