Проект "Стокгольмский синдром"

— Прощай, — отвечаю в пустоту, потому что моя любовь только что захлопнула дверь в свою гримерку, оставляя одного, сидящего на полу.

Вскакиваю в холодном поту. Сердце разогнало кровь галопом, и я никак не могу прийти в себя, чтобы отогнать воспоминания из прошлого. Словно это был не сон, и мое сознание вдруг соизволило раскрыть черный ящик для издевательства надо мной. Боже, сколько воды с тех пор утекло, и мне казалось, что я навсегда утерял крупицы последнего воспоминания о том, как Каролина попрощалась со мной. В комнате темно, поэтому я включаю свет на прикроватной тумбочке со своей стороны, моментально приглушая его, чтобы не разбудить Зою. Моя жена повернута ко мне спиной, и на ней надета шелковая сорочка, лямка с правого плеча соскользнула, зазывая меня к прикосновению. С чего вдруг мне приснилась давно ушедшая боль, напоминая, как сердце тогда разорвалось на части. Жизнь на время рассоединила нас с Каролиной, но я-то знаю, каковы планы у коварной судьбы, словно предчувствовал, что это только временная передышка нам двоим. И вот оно — знак свыше, когда мой сын Леонид привел в дом новоявленную жену — дочь Каролины и Авраама. Что это? Насмехательство и издевательство высшей силы? К чему вновь жизнь сталкивает нас троих лбами, а между нами еще и дети, соединившие свой союз в брак. Мы держались вдали друг от друга, даже в глаза лишний раз не смотрели, но до определенного времени. И, кажется, что Авраам вдруг остыл, доверяя своей жене, с которой прожил уже столько лет в браке. Признаюсь, отчасти, я следил за их жизнями, знал каждый шаг некогда юной девушки, а теперь превратившуюся в статную женщину. Но, увы, Авраам сдержал свое обещание, данное Каролине, если та только посмеет сойтись со мной, и больше моя прекрасная лебедь никогда не выступала. Было затишье в их истории жизни, даже уехали из России, оставив все свое прошлое тут, забывая обо всем, что когда-то для обоих значило многое. Их путешествие закончилось во Франции, и там молодая семья с прелестной дочуркой на руках осела на постоянное проживание. Мой бывший друг ушел из штаба, знаю, потому что меня вызывали туда, когда я сам перешел на другую сторону нашей блядской работы. Но, что я мог сделать ради нашего общего спасения? Вонзить нож? Показать, кто мы есть на самом деле, но в тот момент моя семья: жена и сыновья могли бы погибнуть, ведь клубы не терпят предателей, а им бы я был только так. Не моргнув глазом, нас бы всех зачистили.

Целую в оголенное плечо свою жену, и она оборачивается ко мне сонная, чуть щурит глаза, привыкая к свету, хоть он и не яркий.

— Все хорошо? — спрашивает, чуть приподнимаясь. Наверное, почувствовала, что со мной далеко все не хорошо. Моя Зоя знает меня, ощущает каждую эмоцию, которая преобладает надо мной. Я целую ее в губы, но она отстраняется от меня, выражая обеспокоенность. — Володя, — зовет, приглаживая по щетинистой щеке. — Ты чего среди ночи проснулся? Что-то беспокоит?