Проект "Стокгольмский синдром"

— Авраам, было бы гораздо проще оставить свою правду при себе, — грублю, но на то имею полное право. — Судьба сложилась так, что ваша дочь стала моей женой, — во рту чувствую привкус железа от рассеченной губы. — А теперь вся наша огромная семья тонет в болоте, только понять бы в чем причина всех этих бед. — Опрокидываю бутылку, допивая до дна остатки горьковатого пива, затем с грохотом ставлю стекло на стол. На телефон приходит смс-ка, и я вынимаю из кармана мобильник, читая содержимое: «Немедленно приезжайте в клинику. Одна из пациенток утверждает, что вы ее муж». В этот момент весь мой мир переворачивает к верху дном. Руки трясутся, как и тело. Зажмурив глаза, до невыносимой боли, пытаюсь осмыслить увиденное. И, если это розыгрыш, придушу своими руками. Авраам замечает мое помутнение, потому как мой телефон падает на пол из рук, и я сижу напротив него, превратившись в призрака. Кажется, все тело занемело, а кровь ударила в мозг, лихорадочно усваивая полученную информацию.

— Что с тобой? — с подозрением глядит, пытаясь понять быструю смену поведения. Его слова звучат эхом в голове, как и музыка. Не говоря ни слова, я поднимаюсь с дивана, прихватываю мобильник.

— Мне нужно идти, — отвечаю на автопилоте. — Позже дам ответ на отцовское предложение. — Затем срываюсь с места и практически бегу на выход, оставляя тестя в подвешенном состоянии. Не стал объяснять ему, что только что получил, ибо испугался дать надежду отцу, потерявшего свою дочь.

Холодный воздух ударяет в лицо, охлаждая воспалённый разум. Смотрю на ладони, ощущая, как охватывает конечностей дрожь. Сердце колотится с удвоенной силой и мне бы остановиться на мгновение, выдохнуть, а потом собраться с мыслью. Но все внутри в буквальном смысле горит синим пламенем. Словно призрак, умалишенный, я добираюсь до своей работы. И врываюсь в здание, взволнованный до чертиков.

— Леонид Владимирович! — обеспокоенно встречает администратор, вглядываясь в мои обезумевшие глаза. Каждая нервная клетка вот-вот готова взорваться, и от переизбытка эмоций, мне не сразу удается ответить женщине. Закрыв глаза, собираюсь с мыслью, ведь вдруг это все ложь, а я только зря трачу свою энергию. Но вспыхнувшая надежда продолжает наседать на разум, стуча всеми импульсами, что сейчас я увижу свою Олю. Боже!

— Где она?! — чуть ли не крича, спрашиваю, пугая бедную женщину. — Простите, — трясу головой, и сжимаю кулаки, беря свои нервы под контроль.

— В своей камере, — осторожно начинает информировать меня. Не дослушав ее до конца, я рванул в правое крыло, где находятся пациенты. — В пятнадцатой! — кричит вслед номер комнаты, где предположительно находится моя пушинка. Боже, прошу тебя, не играй со мной в злую шутку! Взмолился тому, о котором не могу знать, есть ли в реальности это существо свыше. Наконец, я останавливаюсь у двери и замираю на мгновение. Затем отпираю массивный замок и вхожу, встречаясь со взглядом шоколадных глаз, до боли родных и любимых, но уставших и отчаявшихся.

— Лёня! — закричала моя пушинка и рванула в объятия. Весь мир в эту секунду перестал существовать для нас двоих, только я и она — моя жена.

Глава 13

Вдох и выдох. Только так могу восстановить свое дыхание, едва ли которое способно прийти в норму. Как ненормальный осматриваю лицо Оли, не веря своим глазам, что пушинка сейчас стоит передо мной. Боже. Это сон. Это кошмарный сон моего сознания, и оно играет со мной, пропуская в сердце миллион иголок. Глажу ее щеки, параллельно смахивая слезы. Теперь в мозгах навсегда останется этот взгляд, полных боли и любви ко мне. Оля тоже не спускает с меня своих глаз. Распахнутые и все ещё не верующие, что все происходит в реальности. Словно судьба издевается над нами, посылая круги бесконечного Тартара.

— Родная, — сорвавшимся голосом проговариваю, целуя в губы. Впитываю соль, что теперь покоится и на моих губах. Оля отвечает и жмется сильнее ко мне в объятия. Захватываю в плен своих рук так, будто пытаюсь слиться с ней в одно целое — единое. Меня трясет, а дрожь пушинки удваивает ощущение. Она плачет. Сам того не замечая, заплакал. Черт возьми! Впервые в жизни я заплакал. — Скажи, что это все происходит наяву, — взмолился, вновь заглядываю в ее карие глаза. Моя девочка уставшая и сильно похудевшая, смахивает теплыми ладонями с моих щек слезы. В остальном я не замечаю изменений, или пока мой разум не видит их, кроме лица любимой.

— Лёня, любимый, — голос Оли дрожит от рыданий, — я не уходила от тебя! — закричала она, срываясь в эмоциях. Снова обрушиваю поток поцелуев, словно вот он — мой кислород, которого я так давно лишился. — Никогда! — продолжает настаивать.

— Я знаю и верю, пушинка, — как только с губ слетело ее прозвище, она с облегчением хохотнула, широко улыбаясь.