Проект 'Ватикан'

№Все время его нет, - жаловался Смоки самому себе, - а с ним интересно беседовать, у него такое богатое воображение, и всегда он так вежлив, обходителен. Но порой волей-неволей засомневаешься в том, что он предан главной идее триады. Оппортунист он, - думал Смоки, - хоть и притворяется. Он, конечно, останется здесь, деваться ему некуда. А если бы появилась возможность, только бы мы его и видели. Но такой возможности у него нет и не предвидится. Я - самый сильный пузырь в Центре, - с гордостью думал Смоки, - самый могущественный, а могущество мое основано на мудрости Сноппи и пронырливости Декера. Я правильно и умно подобрал себе триаду. Но почему же, почему тогда порой меня так раздражают оба партнера? Может быть, когда воссоздадут двух новичков, добавить их к триаде и создать квинтет? Решусь ли я на такое? Удастся ли мне? Это, конечно, будет откровенным нарушением традиции и здравого смысла, и меня будут беспощадно громить и критиковать на каждом углу, но плевать я хотел на критику. Только вот будет ли это мудро? Три Декера - не многовато ли? Но эти так называемые люди, похоже, сильные и умные, хоть и оппортунисты вроде Декера... Ну-ка, сложим: мудрость Сноппи да оппортунизм трех людей, это что же получится?

Надо хорошенько поразмыслить, - решил он. - Взвесить все №за¤ и №против¤.

№Шмяк, шмяк, шмяк!¤ - скакал Попрыгунчик.

№Собственно говоря - чего мне бояться? - продолжал размышлять Смоки. - Тетрада у меня фактически уже есть. Пока, по крайней мере, мне удается скрывать это, заявляя всем, что Попрыгунчик всего-навсего забавная игрушка, но, если дойдет до дела, я скорее двух других прогоню, а Попрыгунчика себе оставлю. Пока все идет хорошо. Никто ничего не подозревает, и ладно.

Но почему, - думал он, - я так ценю Попрыгунчика? Он вовсе не так мудр, как Сноппи, не так смел, не такой фантазер и изобретатель, как Декер, но именно он дает мне силу и странное ощущение комфорта - такого, какого никто из моих сородичей никогда не знал¤.

Сноппи все еще спал. Декер не приходил, все конусы ушли, а Смоки сидел один, то есть почти один. Попрыгунчик скакал и скакал, не ведая усталости. Дурацкие кубики, которые прибыли с двумя людьми и пыльником сам он пыльника, правда, не видел, но Декер сказал, что он здесь, - сбились в кружок на стоянке и вели между собой беззвучную беседу, яростно сверкая уравнениями и графиками.

№Как все-таки непредсказуемо многообразна Галактика! - думал Смоки. Сколько в ней форм жизни, и сколько ими выработано понятий! Одни из них совершенно бессмысленны, а в других таятся пугающие возможности. Но во всех этих понятиях можно отыскать логику, и стоит ее только отыскать, каждое из них могло бы быть весьма, весьма полезно¤.

Центр и был тем самым местом, где можно разгадать смысл любых понятий. Это была цель работы Центра. Но когда загадки будут разгаданы, должен произойти следующий шаг, и заключался он в том, чтобы употребить найденные разгадки на пользу.

№Кому на пользу? А себе! - мысленно хихикнул Смоки. - Лучше себе, чем никому. Я тут один понимаю, что к чему, и смогу сделать, как лучше. Со мной Сноппи, и Декер, и Попрыгунчик, который говорит мне, что я все делаю правильно, и я смогу верно применить все знания, которые накоплены в Центре за многие тысячелетия. Да, для себя. А что? Кто-то думает, что меня можно свергнуть, но нет, не выйдет. Только я сумею повернуть все перспективы себе на пользу. Воображаю, как они все будут ошарашены, когда узнают, что я задумал!

Сначала - Галактика. А потом - Вселенная. Сначала - Галактика, потом - Вселенная.

Пускай потом спохватятся, будут вопить, проклинать все на свете. Сами виноваты - упустили кое-что, так, самую малость. А я не упустил. Они слишком горды, слишком самонадеянны, а потому и не способны разглядеть простую истину, не способны даже мысли допустить, что могут ошибаться.

За долгие тысячелетия Центр обнаружил сотни - нет, тысячи религиозных систем. Как ни трудно было, их все-таки изучили. Мало того, были проведены эксперименты, которые с треском провалились: все системы были признаны бессмысленными. Неопровержимо доказали не только то, что все божества ложны, но было сделано гораздо более жесткое заключение: никаких богов не существует вообще - ни слабых, ни сильных, ни истинных, ни ложных. Все религиозные системы были классифицированы как элементарный самообман, самообман добровольный, которым тешили себя слабые цивилизации. Им необходимо было убежище, укрытие от горькой правды реальности, от бесстрастной, неопровержимой истины, которая заключалась в том, что во всей Вселенной никому нет дела до них¤.

Попрыгунчик шлепнулся на пол прямо перед Смоки и вместо того, чтобы скакать туда-сюда, принялся подпрыгивать на одном месте. №Шмяк, шмяк, шмяк¤, - прыгал он невысоко и быстро-быстро.