Профессия: репортерка. «Десять дней в сумасшедшем доме» и другие статьи основоположницы расследовательской журналистики

– Что ж, начальники, кажется, очень любезны. Они всегда желают мне доброго утра, а такого не бывало ни в одном месте, где я работала прежде, но для бедной девушки делать двухнедельную работу даром – плохая сделка. Я тут уже почти две недели и переделала кучу работы. Это все чистая прибыль для начальства. Говорят, они часто увольняют девушку после первых двух недель под предлогом, что она не справляется. После этого я буду получать полтора доллара в неделю.

В 12 часов загудели гудки соседних фабрик, и бригадирша сказала, что мы можем прервать работу и пообедать. Моя гордость за ловкую маскировку под работающую девушку поубавилась, когда одна из них сказала:

– Хотите послать за обедом?

– Нет, у меня с собой, – ответила я.

– А! – воскликнула она понимающе и улыбнулась, как будто услышала что-то забавное.

– Что в этом плохого? – спросила я, улыбнувшись в ответ.

– Нет, ничего, – ответила она поспешно, – просто девушки вечно потешаются над теми, кто носит обед в корзинке. Ни одна работница не носит обед в пакете или корзинке. Это теперь не в моде, потому что по ним сразу видать работницу. Я бы хотела брать с собой корзинку, но не решаюсь, потому что они меня на смех поднимут.

Девушки послали за обедом, и я справилась у них о ценах. За пять центов можно получить добрую пинту кофе, если угодно – с молоком и с сахаром. За два цента можно купить три ломтя хлеба с маслом, за три – сандвич. Нередко несколько девушек скидываются и покупают изрядное угощение. Миски супа за пять центов хватает на четырех девушек – каждой понемногу. В складчину они могут позволить себе горячий обед.

К часу дня все мы вернулись к работе. Я успела сделать шестьдесят четыре крышки и, израсходовав свой запас, была поставлена на формовку. Это означает, что в стенки коробки помещается дно и приклеивается. Поначалу довольно сложно плотно и аккуратно соединить все края, но после небольшой практики это становится просто.

На второй день меня определили за стол с несколькими новыми девушками, и я постаралась их разговорить. Я с удивлением обнаружила, что они очень стесняются назвать свое имя, рассказать, где и как они живут. Я испробовала все свое женское хитроумие, чтобы получить приглашение к ним домой, но потерпела неудачу.

– Сколько девушка может заработать здесь? – спросила я бригадиршу.

– Не знаю, – сказала она, – они никогда не рассказывают этого друг другу, а весь учет ведет начальство.

Я спросила:

– Вы давно здесь работаете?

– Да, я тут уже восемь лет и за это время выучила трех сестер.

– Это доходная работа?

– Во всяком случае, надежная, но девушке приходится практиковаться много лет, прежде чем она сможет работать достаточно быстро, чтобы хорошо зарабатывать.

Все девушки выглядят довольными. В течение дня они оглашают маленькое здание фабрики пением. Песня начинается, вероятно, на втором этаже, каждый следующий этаж подхватывает ее в свой черед, и в конце концов поют все. Девушки почти неизменно были милы друг с другом. Маленькие перебранки казались не слишком ожесточенными и очень быстро потухали. Все они были чрезвычайно добры ко мне и прилагали все усилия, чтобы сделать мою работу легкой и приятной. Я ощутила немалую гордость, когда мне удалось изготовить целую коробку.

За одним из столов сидели две девушки, работавшие сдельно: они перебывали на множестве картонажных фабрик и приобрели разносторонний опыт.

– Девушки не получают за свою работу и половины того, что следовало бы. Фабрики коробок ничем не хуже других. Я не знаю ни одного ремесла, которое позволило бы девушке тяжелым трудом зарабатывать больше шести долларов в неделю. Девушка не может на это одеваться и платить за жилье.

– Где такие девушки живут? – спросила я.

– Есть пансионы на Бликер и Хаустон-стрит и в подобных местах, там девушка может снять комнату и столоваться за три с половиной доллара в неделю. В комнате иногда живут по двое, на одной кровати, а иногда и дюжина – зависит от ее размера. В таких местах нет никаких удобств или уюта, и обычно там же снимают комнаты очень сомнительные мужчины.

– Отчего они не живут в тех домах, которые устраивают для проживания работающих женщин?

– О, эти дома – сплошное надувательство. Домашнего уюта найдешь там не больше, а к тому же действуют такие правила и запреты, которых девушки не могут снести. Девушке, которая работает день-деньской, нужно отдохнуть и поразвлечься, а в таких домах это невозможно.

– Вы давно работаете на фабриках коробок?

– Одиннадцать лет, и не могу сказать, чтобы этого хоть когда-нибудь хватало на жизнь. В среднем я получаю пять долларов в неделю, три с половиной отдаю за жилье, а стирка мне обходится по меньшей мере в 75 центов. Ну как может женщина одеться на оставшиеся гроши?

– Сколько вам платят за коробки?

– Я получаю 50 центов за сотню фунтовых конфетных коробок и по 40 центов за сотню полуфунтовых.

– И что вы делаете с коробкой за эти деньги?