Профессия: ведьма

Щеколда скрипнула. Я была так поглощена бумагомаранием, что даже не соизволила оглянуться, поэтому вопрос: «На какой стадии завещание?» — застал меня врасплох. Я не ожидала увидеть Лёна так поздно, а уж сегодня — тем более.

— Да вот, решила наконец взяться за курсовую, — созналась я.

— На какую тему?

Я молча кивнула на витиеватое заглавие.

— В списке использованной литературы первым номером Тюдор Избавитель?

— Да, я сравниваю его наблюдения со своими. Откуда он набрался подобной чепухи? Ни одно из указанных им средств на вас не действует. Да, кстати…

Я размашисто перекрестила собеседника. Он рефлекторно отшатнулся.

«Реакция отрицательная» — пометила я на полях свитка.

— Это ещё что за ерунда?

— Безотказный способ. Что там у Тюдора? — я раскрыла «Кровопийц» по одной из закладок. — «Отскочив, взвыл мерзавец-вампир дико… закрутился на месте, раздирая когтями гниющую плоть свою…»

— А если бы сработало?

— Я бы написала: «Реакция положительная».

Лён небрежно взял один из исписанных свитков, расправил и вчитался. Он застыл надолго. Я наблюдала, сначала с гордостью, потом с опаской.

— Хм, — сказал Лён, присаживаясь на лавку и не отрывая глаз от текста. — Надеюсь, круг читателей ограничен?

— Отдай! — возмутилась я, вырывая свиток. — Это ещё черновик.

— Кого это ты называешь «беловолосым упырём»?

— Это первое впечатление! — защищалась я. — Дальше пойдут факты.

— Так дай дочитать.

— Не дам. Я дальше ещё не написала.

— Так я подожду, — предложил он, осклабившись, как упырь.

Судя по высокому месяцу, было далеко за полночь. Что это ему не спится?

— Я зашёл пригласить тебя на Хорошую Ночь.

— Чем же она так хороша? — тут только я заметила, что улицы кишмя кишат вампирами. Там и сям мигали огни костров, слышался весёлый гомон и нестройное пение. Запах жареного мяса и горячего пунша разносился окрест. — В честь чего праздник?

— Я же говорю — Хорошая Ночь.

— И всё?

— Ну да. Почему бы не отпраздновать ночь, если она так хороша, как эта?

— А как её празднуют?

— Как угодно. Пьют, едят, соревнуются, гуляют. Единственное условие — не испортить Хорошую Ночь. Как только у тебя портится настроение, праздник окончен.

Я подумала, что пора спать, но спать не хотелось.

«Почему бы и нет?» — подумала я.

Он без слов подал мне руку и задул свечи.

* * *

Тёплая ночь засеяла чёрную пашню неба отборными звёздами и терпеливо бороновала её зубцами рваных облаков. Только-только народившийся месяц вживался в роль ночного светила, и летучие мыши весело трепыхали крылышками, пересекая его отточенный серп.

Нежные ароматы жасмина и шиповника, к которым вскорости примешалась ночная фиалка, заставлял сердце волнующе трепетать в предвкушении романтики. В такие тёплые, погожие летние ночи девицы-красавицы, заключённые в тесных стенах родительских дворцов, имеют обыкновение прыгать с балконов в объятья воздыхателей с лютнями. Хорошо, когда на девице пышные юбки — они смягчат удар о землю, если воздыхатель окажется недостаточно расторопен.

— Как вкусно пахнет! — я алчно принюхалась к светлому дымку, тянувшемуся от длинной ямы с угольями, над которой томилось мясо, нанизанное на тонкие железные прутики с деревянными ручками. Вокруг ямы, перебрасываясь шуточками, толпились жизнерадостные и голодные вампиры — стряпчий не успевал менять вертела.

— По удивительному стечению обстоятельств все маги, посетившие Догеву, были убежденными вегетарианцами, — ядовито уведомил меня вампир.

— А мне плевать, из кого отбивная, — заупрямилась я. — Я хочу есть, и мой растущий организм требует мяса. Если нет куриного крылышка, пусть будет девичье бедрышко. Только прожаренное и не очень жирное. Я постою в тенёчке, а ты сходи, попроси немного, тебе должны дать без очереди.

При виде Повелителя, приближавшегося энергичным шагом, разговоры и смешки стихли. Толпа подобострастно раздалась, пропуская Лёна к жаровне. Выглядело это так, словно у питейного заведения материализовался один из богов, оставил громы с молниями на входе и спросил кружку пива и воблу. Каприз божества незамедлительно удовлетворили.

— Девичьи бедрышки кончились, — сообщил Лён, торжественно вручая мне вертел с несколькими кусочками сочного мяса, нашпигованного чесноком и переложенного луком. — Ты не возражаешь против бараньей вырезки? Отлично. А в кармане у меня лежит хлеб. Правда, он там давно лежит… Подержи мою порцию.

Освободив руки, Лён извлёк из кармана нечто в тряпице, на которую мы оба воззрились с нескрываемым ужасом. По всей видимости, в далеком прошлом, ещё до ледникового периода, этот жуткий блин представлял собой ломоть ржаного хлеба, уже тогда несвежего. Пыль столетий оседала на памятниках искусства, могущественные цивилизации возникали и исчезали без следа, землетрясения, наводнения и пожары периодически наносили урон сельскому хозяйству, а хлеб всё лежал да лежал себе в кармане, ожидая звёздного часа. И час пробил! Триумфальное явление хлеба народу вызвало самые противоречивые чувства.

— Фу! — наконец сказал Лён, немногословно выразив своё мнение по данному вопросу.