«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

Весь в поту, Тэлмен осторожно полез вниз, но когда добрался до Коттона, тот был уже мертв. По какой причине? Ответ подсказывали искаженные черты побелевшего лица и светящиеся трещины в защитном стекле шлема.

– Его бросило на меня, – выдохнул Дэлквист. – Налетел стеклом на мой затылок…

Коттона убила хлорированная атмосфера герметичного корабля. Смерть была непростой, но быстрой. Дэлквист, Ферн и Тэлмен переглянулись.

– Нас осталось трое, – сказал светловолосый гигант. – И мне это не нравится. Совсем не нравится.

– Значит, мы до сих пор недооцениваем эту тварь, – оскалился Ферн. – Так, подцепитесь к стойкам. Не двигайтесь без крепкой страховки и держитесь подальше от потенциально опасных предметов.

– Мы по-прежнему движемся к Земле, – сказал Тэлмен.

– Угу, – кивнул Ферн. – Можно раздраить люк и выйти в открытый космос. Но что потом? Мы планировали лететь на этом корабле. А теперь у нас попросту нет другого выбора.

– Если сдаться… – начал Дэлквист.

– Смертная казнь, – решительно оборвал его Ферн. – Время у нас еще есть. Я нашел кое-какие интересные провода. Отключил множество соединений.

– Думаешь, у тебя получится?

– Думаю, да. Главное, не разжимайте руки. Ни на секунду. Я отыщу решение, прежде чем мы войдем в атмосферу.

– Мозг порождает определенные колебания электрического потенциала. Может, отследить их пеленгатором? – предложил Тэлмен.

– Это сработало бы посреди Мохаве, но не здесь. Корабль кишит всевозможными видами тока и излучения. Их не расшифровать без специальной техники.

– Ну, кое-какую аппаратуру мы захватили. Да и на стенах ее хватает.

– И вся она в единой цепи. Я бы десять раз подумал, прежде чем менять положение вещей. Жаль, что Каннингэм больше не с нами.

– Квентин не дурак, – сказал Тэлмен. – Сперва избавился от инженера-электронщика, потом от Брауна. Взял слона и ферзя, после чего собирался убить тебя.

– А я тогда кто?

– Ладья. Он прикончит тебя при первой возможности.

Тэлмен нахмурился, что-то вспоминая. И наконец вспомнил. Пригнулся к планшету на руке Ферна, закрыв его от любопытных фотоэлементов в стенах и потолке, и написал:

«Он пьянеет от высокой частоты. Сделаешь?»

Ферн изорвал листок с текстом в мелкие клочки, неуклюже орудуя руками в перчатках. Подмигнул Тэлмену и едва заметно кивнул.

– Ладно, буду пробовать дальше, – сказал он и, разматывая страховочный трос, двинулся к комплекту аппаратуры, который принес вместе с Каннингэмом.

Оставшись вдвоем, Дэлквист с Тэлменом пристегнулись к железкам и стали ждать. Других дел у них не намечалось. Тэлмен уже упоминал высокочастотное раздражение в разговорах с Ферном и Каннингэмом, но тогда эта подробность не вызвала у них интереса. Теперь же она – вкупе с прикладной психологией – способна была дать ответ на измучивший всех вопрос.

Тэлмену страшно хотелось курить. Чтобы приглушить никотиновый голод, он кое-как извернулся в пропотевшем скафандре, нащупал губами трубку питания, проглотил солевую таблетку и запил ее парой глотков тепловатой воды. Сердце гулко колотилось. Вдобавок ко всему тупо заныли виски. В скафандре было неудобно. Тэлмен не привык к столь радикальному уединению.

Встроенное переговорное устройство молчало, если не считать негромкого гула и пошаркивания мягких подошв Ферна. Тэлмен взглянул на хаотическое нагромождение электроники, моргнул и закрыл глаза: от безжалостного желтого света, не предназначенного для человеческого зрения, глубоко в глазницах бились мелкие пульсы. Где-то на корабле находится Квентин, думал он. Не исключено, что в этой рубке. Где же он прячется?

Не пора ли вспомнить рассказ «Похищенное письмо»? Пожалуй, нет. У Квентина не было причин ожидать угона. Он оказался в столь превосходном укрытии лишь благодаря случаю да еще небрежности механиков, собравших этот одноразовый корабль как придется, на скорую руку.

Но, подумал Тэлмен, если сделать так, чтобы Квентин выдал свое местоположение…

Каким образом? Вызвать опьянение с помощью направленного раздражения коры головного мозга?

Или воззвать к основным инстинктам? Но у мозга нет способности к воспроизводству. Единственной константой остается самосохранение. Тэлмен пожалел, что не захватил с собой Линду. Тогда у него имелся бы рычаг давления.

Будь у Квентина человеческое тело, ответ нашелся бы без труда, и не обязательно через пытку. Тэлмен прочел бы его в непроизвольных мышечных сокращениях, в этом извечном подспорье профессиональных фокусников, и тем самым добился бы своей цели. Но сейчас, к великому его сожалению, целью был сам Квентин – мозг без тела, покоившийся в герметичном металлическом цилиндре с амортизационной прокладкой. Что касается спинного мозга, его функцию выполнял какой-то провод.

Если Ферн смастерит высокочастотный излучатель, защиту Квентина можно будет ослабить – так или иначе. Пока что пересадчик показывает себя крайне опасным противником. И великолепно прячется.