«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

— Ну, это нетрудно, — кивнула она, подставляя бокал. — Добавь-ка еще… спасибо. Ты разве не заметил, как твой Кьюри боится грома с молнией? Похоже, он в самовольной отлучке — удрал, попросту говоря. Вот и прячется от грозы, опасается Зевса-громовержца.

— Боюсь, я не…

— Герм… Кьюри то и дело сбегает с Олимпа, — объяснила черноволосая, прихлебывая виски, — и Зевс каждый раз бесится как ненормальный. Узнай он, где находится твой приятель-шутник, утащит обратно на Олимп, не успеешь моргнуть.

— Серьезно?

— Железно! Ты еще не забыл заклятие, которым телепортировал ко мне на остров того верзилу… как там его? Люциферно?

Тинни передернул плечами:

— Очень хотел бы забыть.

— Идиот, оно как раз пригодится! Замени только первое слово: скажи «Олимп» вместо «Эа» — и Кьюри тотчас вернется под крылышко к Зевсу, а потом еще долго тут не появится. — Осушив бокал, красотка искривила алые губы в зловещей усмешке. — Захламлять мой остров, еще чего!.. Моли, значит? Ну-ну, — загадочно добавила она.

— Моли? — не понял Тинни.

— Растение такое… травка.

Незнакомка умолкла, задумавшись. Тинни подлил ей виски и наполнил свой бокал. Даже грозно хмурясь, она сохраняла жутковатое очарование, будто надвигающийся ураган.

— А это не опасно? — спросил Тинни.

— Нисколько. Он божество добродушное и к смертным не слишком строг… Тем не менее сам наказание заслужил: нечего было лезть в мои дела — ни сейчас, ни тогда. Давно пора поставить его на место! Существует высшее правосудие, и мойры скидок не делают.

Задумчивый взгляд красотки остановился на Тинни, и тот вздрогнул от неясного страха.

— Правосудие, — повторила она. — Наконец-то они навели порядок, давно пора. Но кто мог подумать, что после стольких лет я отомщу Герм… Кьюри с помощью такого, как ты! Судя по твоему рассказу, должок имеется и за тобой. Забавно…

Неосязаемая воздушная завеса с шорохом раздвинулась, и между собеседниками возник Кьюри.

Опустевший бокал незнакомки ударился об пол и разлетелся вдребезги, а глаза сверкнули черными молниями из-под грозных бровей.

— Пора! — с мстительным наслаждением воскликнула она. — Живо, смертный, твори заклятие!

Кьюри на миг опешил. Тинни тоже, но страх и безысходность подстегнули его. Рука будто сама собой взметнулась в нужном жесте, а с языка сорвались слова заклинания:

— Олимп…

— Стойте! — выкрикнул бог, уже тая в воздухе. — Тинни, вы совершаете…

Тинни закончил фразу, и Марк Кьюри исчез.

Издали донеслись раскаты грома.

— А вот и его хозяин! — Незнакомка поправила черные змеящиеся локоны. — Больше ты Кьюри не увидишь: пройдут века, прежде чем Зевс выпустит его из виду. А теперь…

Тинни вылил себе остаток виски, в глазах его светилось торжество.

— За Фортуну! — поднял он бокал.

— Хм… — зловеще прищурилась женщина, но Тинни был слишком опьянен успехом и спиртным, чтобы встревожиться.

— А еще за богинь судьбы! — добавил он. — Старушки-мойры…

— Заткнись! — бросила она. — Перед мойрами я теперь в долгу. Надо восстановить равновесие, оно ведь слегка нарушено, не так ли, Тинни?

— О чем вы? — Он глянул ей в лицо и ощутил неприятный холодок предчувствия.

— Не случайно же я, а не кто другой, — продолжила красотка, не обращая внимания на его недоумевающий взгляд, — оказалась впутана в твои грязные интрижки… Интересно, удастся ли мне мой старый трюк?

— Что за трюк?

— Вот такой… — усмехнулась она.

Нервно ероша волосы, директор подошел к гримерной Тинни.

— Черт возьми, — буркнул он, — меньше минуты до занавеса! Этот тип не в курсе, зачем в театре звонки? Ему бы…

Желание осталось невысказанным. Едва толкнув дверь, директор отскочил, выпуская из гримерной незнакомую женщину, очень красивую и с улыбкой удовлетворения на губах.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Вершу правосудие, — промурлыкала она довольно, — справедливейшее на свете!

— Что? Какого чер… Кто вы такая?

— Меня зовут Цирцея.

Скользнув по ней рассеянным взглядом, директор кивнул:

— Ясно… — Он повысил голос. — Тинни! Мистер Тинни! Мы поднимаем занавес!

Из-за двери, которая вновь захлопнулась, ответа не последовало, если не считать непонятного дробного перестука.

— Он там, — сказала женщина.

Обернувшись, директор успел заметить, как ее роскошная фигура исчезает в колыхнувшемся воздухе, но даже не моргнул. После чудес, творившихся сегодня под этой крышей, его уже ничто не могло удивить.

— Тинни! — крикнул он, толкая плечом заклинившую дверь. — Занавес! Оркестр уже тянет время. Поторопитесь!

Дверь внезапно поддалась, и директор влетел в комнату, едва удержавшись на ногах. Не осознав сперва, что в гримерной не фокусник, а кто-то другой, он повторил:

— Пора поднимать занавес! Тинни, вы слышите?

На этот раз ответ он получил — в некотором роде:

— Хрю!

Шок

Когда Грегг, подняв глаза от книги, увидел, что сквозь стену к нему в квартиру лезет какой-то человек, он на мгновение подумал, что сошел с ума. С такими явлениями обычно не сталкиваются ученые-физики средних лет, подчинившие свою жизнь определенному распорядку. А все-таки в стене сейчас было отверстие, и в эту дыру протискивалось какое-то полуголое существо с ненормально увеличенным черепом.