Профессор Влад

Меня же от одного запаха этой кислятины замутило. Подобные муки я претерпевала каждый Новый Год, начиная с одиннадцати лет — именно столько было мне, когда мы с Гарри попробовали тошнотворный напиток впервые! — но обычно ухитрялась тем или иным способом отмазаться от тягостного ритуала. Теперь же интуиция подсказывала мне, что все отговорки будут бесполезны. Поэтому я решилась на маленькую хитрость: осторожно протянув руку, схватила початую бутылку пива, забытую Славкой у подножия дивана… и, пользуясь всеобщей радостной суматохой, перелила её содержимое в свой бокал; как я и ожидала, никто не заметил подмены.

А я не без тайного смущения подумала, что могу теперь прочитать Славкины мысли… впрочем, это и так несложно… я-то ведь думаю о том же самом…

Сгрудившись в кучку, держа полные бокалы наготове, почтительно выслушали традиционное обращение президента. (Между делом я не без интереса наблюдала, как ходит ходуном, в панике силясь удержать двумя пальцами ножку хрустального сосуда, грубая, вся в цыпках Славкина рука — и безрезультатно пыталась представить себе, как она будет ласкать меня). Наконец, на экране возник знакомый каждому россиянину грозный диск с нервно подрагивающими стрелками — и чаши со звоном сдвинулись. Боммм! Тут со мной произошло что-то странное. Словно в сказке о Золушке, где чары доброй феи не выдерживают полуночного боя, наваждение, которым окутал меня Гарри, под звон курантов вдруг рассеялось — и я совсем по-другому, трезво и очень ясно увидела себя, свой приход сюда и весь этот Новый Год; замерев с бокалом у рта, я поняла, что самое лучшее для меня сейчас — бежать, бежать отсюда, роняя на ходу части одежды и реноме; я уже сделала движение к двери… Но, видимо, Гарри, у которого хоть и не было дара ясновидца, зато интуиция была звериная, уловил что-то — и положил руку мне на плечо; а в следующий миг было уже поздно — «бомм₁, бомм₂, бомм₃… бомм₁₂», как сказали бы мои родители-теоретики…

— С Новым Годом!!! — тоненько выкрикнула Катя; я залпом опустошила бокал; сразу вдруг стало как-то весело и легко — и все заулыбались, словно только теперь ощутив себя вне взрослого надзора.

Верхний свет погасили вновь; Гарри зажег свечи, ароматизированные жасмином и лавандой — и обстановка сделалась уютно-интимной. Как вам известно по опыту, коллеги, ничто так не располагает к любовным утехам, как совместный просмотр видеофильма; Гарри, тоже зная об этом и, видимо, боясь, как бы сюжет вечеринки не вышел из намеченного русла, сам занялся расстановкой фигур — поместил на краю дивана Славку, рядом — меня, затем уселся сам, а подле посадил белокурую Катю. Та и не догадывалась, что, обнимая её правой рукой, левой он то и дело поощрительно подталкивает меня в бок. Тщетно!.. Славка пока что и не думал со мной заигрывать; похоже, он был растерян и смущён не меньше моего.

Между делом мы, все четверо, потягивали каждый из своей посуды — кому что нравилось: Катя — шампанское, мы с Гарри — «Хеннесси», а Славка вновь перешёл на пиво. Очень кстати война миров на экране подошла к концу и Гарри поставил другой фильм — жёсткое порно; вполне в духе Влада, подумала я — и тут же выругала себя, что за последний час вот уже третий раз вспоминаю о профессоре Калмыкове, о котором давно и строго-настрого приказала себе забыть. Впрочем, кажется, не я одна в эту минуту боролась с запретными мыслеформами. Судя по той навязчивой целеустремлённости, с которой Гарри уничтожал «Хеннесси», и по тому, как всё чаще подёргивалось его лицо, ему тоже не давали покоя воспоминания об утраченной половине. Видимо, он решил разом с ними покончить, потому что вдруг вскочил с дивана, грубо сдёрнул с него Катю и повлёк её прочь, — и спустя секунду я услышала, как за ними захлопнулась дверь тёти-Зариной спальни.

Теперь мы с моим «суженым» остались наедине. Забавно, но в эту минуту, когда всё вокруг, казалось, так и побуждало нас к сближению, бедняга смутился ещё больше: весь напрягся, вцепился в пустую бутылку и отодвинулся от меня насколько мог. Да я и сама чувствовала себя странновато. Вместо того, чтобы настроить на игривый лад, откровенные сцены фильма предательски напомнили мне о Владе — и я со стыдом чувствовала, что вот-вот разрыдаюсь; боясь вконец опозориться, отчаянно впилась ногтями в ладони. Несколько минут мы молча сидели бок о бок, нервно вздыхая и стараясь не глядеть на экран; наконец, Славка робко спросил:

— Покурим?..

Я обрадованно кивнула: курить я бросила месяц назад — но сейчас это был единственный шанс как-то разрядить атмосферу тягостной неловкости. Славка сбегал в прихожую, принес мою «шиншиллу» и свою потёртую косуху, в которой обнаружился початый «Кэмел», — и мы, утеплившись, вышли на лоджию: хозяин, с детства остро чувствительный к посторонним запахам, терпеть не мог, когда курили в доме.