Прогрессор галантного века (продолжение)

В 18 веке 24-х летний Сашка пережил переход от Тулона до Менорки сносно в связи со слабым ветром и спокойным морем. Однако на обратном пути на французские корабли налетел сильный западный ветер, который быстро образовал штормовые волны высотой до 3 метров. В совокупности волны и ветер погнали корабли к берегам Сардинии. Шторм укачал многих, но Сашка просто превратился в подобие бледной спирохеты. Напрасны были старания Эмили его отпоить лекарствами, согреть теплом, убаюкать: его рвало, рвало и рвало; случался и понос, хотя есть он совсем перестал. «А если бы мой полк послали воевать в Америку?» – задавал он иногда вопрос, но тотчас махал рукой, отгоняя эту вероятность.

Перед рассветом шторм улегся, а Сашка ощутил позыв на посещение гальюна. Эмили запретила ему в него ходить, так как переход по палубе был сопряжен с риском (гальюн, к сведению несведущих, устраивался под бушпритом, где приходилось держать равновесие) и припасла ночной горшок – но опорожняться в присутствии своей Лорелеи, хоть и спящей – не комильфо, согласитесь…. И Сашка пошел, крадучись (в рубашке, портах и босиком) на все еще качающуюся палубу. Шел, хватаясь за такелаж, фальшборт, леера и достиг уже бушприта с кливером, который вдруг предательски хлестнул «сапога» по лицу, а палуба поехала из-под ног (доворот к курсу рулевой сделал?) – и Сашка, всплеснув руками, перевалился через борт. Он, конечно, вскрикнул, потом врезался в воду (холодная, зараза!), вынырнул, снова закричал, но сам поразился слабости своего голоса. Корабль же продолжил ход и вот уже показал полковнику егерей корму! Сашка в отчаянии повернул голову в надежде увидеть следующий корабль и ничего, кроме волн не увидел.

– Я же потону! – закричал он, глядя в слабо сумеречное, облачное небо. – Ты что делаешь, всесильный? Спасай меня, я не закончил свою миссию!

В разрыве облаков показалась одинокая звезда, подмигнула погибающему попаданцу и скрылась.

«Что же, тонуть? Или все же подергаться – как известная лягушка в кувшине с молоком? Где тут восток? Там, где чуть светлеет горизонт? И там же находится Сардиния – значит, плыву в ту сторону. Вода, вроде бы уже не такая холодная…. Помоги, боженька!»

Рассвет застал его все еще барахтающимся среди волн – уже невысоких, но все равно заплескивающих в его жадно дышащий рот порции соленой воды. Сашкины руки и ноги еле шевелились от усталости и холода, но он упрямился, изображая что-то вроде брасса. Внезапно его поволокло вперед, потом сильно потянуло назад, он высунул голову из воды как можно выше и увидел скальный берег. Откуда-то в организме взялся адреналин, вливший силы в мышцы и Сащка стал грести, грести руками, пока не зацепился ногами за песчаный грунт. Еще немного телодвижений – и он вполз на галечно-песчаный пляж небольшой бухточки в обрамлении зализанных прибоем известковых скал. «Спасибо, боже!».

Когда солнце поднялось почти в зенит, Сашка успел приободриться, подсушиться, напиться пресной воды из лужицы в скальном углублении (вчерашний ветер сопровождался дождем) и определить, что забросило его, как водится на остров, – вернее скальный островок размером 300х100 м при высоте до 10 м. Растительность на острове была – в виде хвойных и мелколиственных кустарников, а животный мир ограничивался какими-то пичужками. Были, вероятно, и морские твари в виде рыб, крабов, морских лилий, ежей и т. д,, но их еще предстояло найти и поймать. Осталась надежда и на людей: на востоке километрах в пяти виднелась сплошная береговая линия. Плыть туда Сашка пока не собирался (хотя припрет и поплыву!), но, может быть, местные рыбаки близ этого островка бывают?

Остаток дня он пытался добыть в море пищу: отваливал валуны в надежде на крабов (трех нашел, но один убежал), плавал с открытыми глазами под водой и выкинул в итоге на берег с десяток морских звезд, один «морской огурец» и двух «ежей», а также надрал ламинарий – для салата. Потом дробил панцири иглокожих и высасывал из них содержимое – но очень выборочно, потому толком не насытился. Хорошо, что ламинарий было в достатке – заполнил ими пустоту в желудке. Потом искал и оборудовал место для ночлега: наломал веток, постелил на них штаны и лег калачиком, а рубашкой укрылся. Как ни странно, пригрелся и уснул.

Через пять дней он стал всерьез думать о форсировании пролива вплавь. Погода установилась тихая, теплая, море чуть шевелилось под лучами жаркого солнца – чего ж не плыть? Устану – отдохну на спине, слава богу, умею. А то ведь на острове этом и сдохнуть недолго: вода в одной тенистой лужице еще есть, но рано или поздно кончится, да и жратвы добыть много не получается. К тому же огонь так и не разжег (ну нет среди известняков кремня и железок, стекла тоже нигде не валяются!), а еще от этой специфической пищи ему стали сниться яркие эротические сны, в которых первой являлась Эмили, превращавшаяся в Жанну, та в Анну-Марию, а на пике сновидения возникала почему-то Ксения, которой и доставалось все мужское семя…. Нет, надо плыть, плыть отсюда! С этим твердым намерением Сашка и уснул.